Цена предательства. Сотрудничество с врагом на оккупированных территориях СССР. 1941—1945. Джеральд Рейтлингер
Читать онлайн книгу.
(за счет снижения уровня жизни оказавшихся в колхозах и совхозах крестьян); ранее (при частном землевладении) получить эти ресурсы было нельзя, теперь же колхозы и совхозы в первую очередь выполняли план по поставкам государству, даже если не хватало на еду. – Ред.) Со своими 180 млн населения (тогда не более 160. – Ред.) Россия получала меньше германских товаров, чем Дания. Спустя десять лет, в 1939 г., Гитлер смело воспользовался восстановлением баланса в советской экономической системе. Через несколько месяцев после московского договора обмен немецким машинным и станочным оборудованием и промышленными товарами на советскую продукцию набрал великолепные темпы. Но к этому времени и конфликт между материальной целесообразностью и политическим фанатизмом также набрал силу, далеко превзойдя все прежние конфликты «несовместимых союзников». Подстрекаемый этим демоном, Гитлер вступил в войну за то, чего он практически уже достиг.
Чтобы понять причины успехов Гитлера в торговых переговорах 1939–1941 гг., необходимо осознавать, что военный психоз прихода Гитлера к власти в 1933 г. не изменил в последующие шесть лет характера советской внешней политики с ее шизофреническим расколом между мирным сосуществованием и коминтерновской агитацией. Тем не менее период 1933–1939 гг. был эрой Литвинова, когда советский министр с прозападными симпатиями искал военного альянса Европы против Германии, в которой он угадывал не просто энергичную борьбу против оков версальского урегулирования, но и будущий поход на Восток.
Такой разворот договора в Рапалло был чужд традициям ранней революции. Никогда бы Ленин не одобрил какой-либо альянс с Западом ради предотвращения ревизии Версальского договора, или для того, чтобы спасти республики среднего разряда вроде Чехословакии и Польши. Напротив, он бы поддержал подходы к Германии, которые Сталин делал в 1939 г., но сам сделал бы их раньше. Сделай Гитлер хотя бы один жест вроде, например, отречения от пресловутых пассажей в четырнадцатой главе «Майн кампф», доминирующее влияние прозападно мыслящего Литвинова было бы даже короче, чем оно стало на самом деле. Какое-то время политика Литвинова была неким экспериментом среди правителей России, и жила она за счет страха. В Гитлере больше всего пугало и выше всего ценилось его молчание. Так что в 1933 г. Гитлер не брал на себя заботу покончить с аномалией германских военных училищ на советской земле, даже когда закончились облавы на немецких коммунистов. Тут сами русские покончили с этими воспоминаниями о соглашении Секта – Тухачевского, а в 1937 г. даже пошли дальше и расстреляли самого Тухачевского.
Возможно, ни один инцидент в современной истории не вызывал так много различных толкований, как московский процесс над пятью военачальниками в июне 1937 г. и чистка офицерского корпуса Красной армии, которая за этим последовала. Эти инциденты в целом интерпретировались как признак советского сдвига от дружбы с германским Генеральным штабом к пактам безопасности с Францией