Собирая любимых в путь,

      Я им песни пою на память —

      Чтобы приняли как-нибудь,

      Что когда-то дарили сами.

      Зеленеющею тропой

      Довожу их до перекрестка.

      Ты без устали, ветер, пой,

      Ты, дорога, не будь им жесткой!

      Туча сизая, слез не лей, —

      Как на праздник они обуты!

      Ущеми себе жало, змей,

      Кинь, разбойничек, нож свой лютый.

      Ты, прохожая красота,

      Будь веселою им невестой.

      Потруди за меня уста, —

      Наградит тебя Царь Небесный!

      Разгорайтесь, костры, в лесах,

      Разгоняйте зверей берложьих.

      Богородица в небесах,

      Вспомяни о моих прохожих!

      Ты запрокидываешь голову

      Затем, что ты гордец и враль.

      Какого спутника веселого

      Привел мне нынешний февраль!

      Преследуемы оборванцами

      И медленно пуская дым,

      Торжественными чужестранцами

      Проходим городом родным.

      Чьи руки бережные нежили

      Твои ресницы, красота,

      И по каким терновалежиям

      Лавровая тебя верста… —

      Не спрашиваю. Дух мой алчущий

      Переборол уже мечту.

      В тебе божественного мальчика, —

      Десятилетнего я чту.

      Помедлим у реки, полощущей

      Цветные бусы фонарей.

      Я доведу тебя до площади,

      Видавшей отроков-царей…

      Мальчишескую боль высвистывай,

      И сердце зажимай в горсти…

      Мой хладнокровный, мой неистовый

      Вольноотпущенник – прости!

      Откуда такая нежность?

      Не первые – эти кудри

      Разглаживаю, и губы

      Знавала темней твоих.

      Всходили и гасли звезды,

      – Откуда такая нежность? —

      Всходили и гасли очи

      У самых моих очей.

      Еще не такие гимны

      Я слушала ночью темной,

      Венчаемая – о нежность! —

      На самой груди певца.

      Откуда такая нежность,

      И что с нею делать, отрок

      Лукавый, певец захожий,

      С ресницами – нет длинней?

      Димитрий! Марина! В мире

      Согласнее нету ваших

      Единой волною вскинутых,

      Единой волною смытых

      Судеб! Имен!

      Над темной твоею люлькой,

      Димитрий, над люлькой пышной

      Твоею, Марина Мнишек,

      Стояла одна и та же

      Двусмысленная звезда.

      Она