Ветер колышет занавеску.

      Медь

      Бригадир жжет меня. Дотла.

      Сгораю.

      Жжет пока еще только взглядом. Чувствую, сейчас схватит поперек тулова, выкинет в печь.

      Гори, гори ясно.

      – Я… наверное, ослышался?

      Еле выжимаю из себя:

      – Н-нет…

      – Повтори.

      Повторяю страшные слова. Кажется, счас цех обрушится от того, что я сказал, да он по любому обрушится, на ладан дышит.

      – Витек… ты в курсе вообще, что раньше гонцов с плохими вестями убивали?

      – Ну… голову отрубали.

      – Точно… а если с хорошими вестями, то прибивали еще одну.

      Фыркаю. Бригадир смотрит на меня, как на врага народа.

      – Все хаханьки, хаханьки ему… вот цех закроют на хрен, будете знать…

      Киваю. Буду знать.

      – Так говоришь… когда?

      Еле выжимаю из себя страшную новость. В третий раз.

      – Че… через неделю.

      – Чтобы сегодня же медь была, – кивает бригадир.

      – Они сказали…

      – А плевать я хотел, что они сказали, у меня производство стоит, – бригадир добавляет пару слов, от которых краснеют стены, – чтоб сегодня же медь была, вон, заказ важнецкий!

      И сам понимаю, что заказ важнецкий, и будь мы все прокляты, если заказ этот не сделаем.

      – А если это…

      – Чего такое?

      – А если с других заказиков медь пощипать?

      – Ну, пощипай, кто тебе не дает-то, щипун ты наш… Заказчики ждут, чтобы к вечеру сделано было, мне этим людям в глаза стыдно смотреть будет…

      Добавляет три слова, от которых станки затыкают уши.

      Иду по цехам через грохот станков и жужжание конвейеров, кто-то сбивает меня с ног, швыряет на землю, что за черт, вообще охренели, что ли, над головой проносится балка, влекомая козловым краном, а-а, спасибо, уберегли, счас бы мне этой балкой по черепушке…

      Медь…

      Легко сказать, где достать прикажете, медь на дороге не валяется… то есть, где-то может и валяется, но не в тех количествах, в каких надо…

      Вхожу