Лаврентий Павлович любил скромность. Причем это проявлялось во всем: и в работе, и в отношении с людьми, и даже в убранстве его рабочего пространства. По службе ему выделили квартиру в четыре комнаты, одну из которых он самолично превратил в камеру – повесил амбарный замок да задвижку.

      Остальные комнаты казались нежилыми. В спальне кровать да шкаф. Стены гостевого зала держали десятки полок с аккуратно расстеленными стопками бумаг. Маленькая кухня, которой Лавр не пользовался, и рабочий кабинет, где тот находился чаще всего.

      Каждый человек, кто хоть раз наведывался к нему, мог с уверенностью заявить, что Лавр всегда на рабочем месте. Отсюда и уважение к нему как к человеку ответственному. В тех случаях, когда Лаврентий Павлович покидал кабинет, его заменял городовой. И чаще всех этим человеком был Макар – ответственный и надежный, хоть и вызывал сомнения у некоторых жителей района. Лаврентий Павлович на такие домыслы не обращал внимания, ему было достаточно того, что Макар исправно выполнял приказы.

      Вот и сейчас городовой отчитывался еще об одном дне наблюдения за Думской улицей.

      – Ваше благородие, после вашего визита ничего странного не заметил.

      – Кто-то еще приходил?

      – Нет, после ухода Георгия Александровича фотоателье закрылось. Правда… – Городовой замешкал, не решив, стоит говорить или нет.

      – Не тяни! – нахмурился Лавр.

      – Дело такое, ваше благородие, тот рыжебородый снова околачивается у этого дома. Чует мое сердце, что неспроста, может, чего стащить хочет или…

      – Так потому ты там и стоишь, чтобы избежать кражи или чего хуже. Ты пока за ним понаблюдай и, если что, веди ко мне. Тут и поговорим.

      – Понял, ваше благородие. Больше докладывать нечего. Можно личную просьбу?

      – Говори.

      – Выручите меня двумя рублями? Тетушка прихворала, а до получки…

      – Нет. – отрезал Лавр. – Ты мне еще прошлый рубль не вернул.

      Макар виновато кивнул.

      На том их встреча закончилась. Макар вернулся на Думскую. Лаврентий Павлович перешел к следующему обращению. Не такому интересному, как мистификатор. Вот, например, два соседа не могли никак примириться. Тот, что жил сверху, жаловался на того, что жил снизу, потому что тот вечно стучал шваброй в потолок. А тот, что жил снизу, оправдывался тем, что тот, что жил сверху, топал, как стадо коров. Замкнутый круг. Лаврентий Павлович вздохнул, но делать было нечего. Все же его участок считался образцовым.

      Глава 8