Махаб аль-Талир снова усмехнулся. Сэр Реджинальд посмотрел на него:

      – Бисимиллах! В тысяча девятьсот тридцать седьмом профессор Маллован в Месопотамии, у местечка Телль-Брак в Хабурской долине, откопал святилище с тысячами глазастых идолов – примитивных трапеций с двумя очами на вершине. Храм датировался трехтысячным годом до нашей эры… Скорее всего, это шумерская богиня Нинхурсаг, а ее глаз – это магическая веб-камера горнего мира, призванная наблюдать за всеми ее детьми. Так что за США наблюдает само Небо.

      – О! Я никогда не доверяла доллару! – глубокомысленно заключила Сара Фергюссон, делая большой глоток скотча. – Мы с Эндрю держим капиталы только в старых добрых фунтах.

      Капитоныч ничего не сказал, только посматривал на царственные ступни, лежащие на его джинсовых коленях. Ступни иногда лениво почесывались одна об другую.

      – …масс-медиа, предназначенные обеспечивать адекватное функционирование общественных и прочих механизмов воздействия, выступили массированным фронтом против знания, сохраненного в символах, забивая грязными потоками извращенной символики, сумбурности информации важнейшие стороны нашего существования, связанные с интеллектуальной интуицией, эвристической деятельностью и снами. Символы, предназначенные для разговора с Душой, превращаются в средство социального манипулирования и формирования человека Толпы. Я не говорю об Америке – ее дни сочтены, мене, тэкэл, фарес! Я говорю с тобой, Европа. Посмотри на себя! Что ты с собой сделала?! Опутанная сетью Интернета, ошельмованная новостями CNN, ты утратила вкус мифа. Миф стал мифическим, сиречь – нереальным, лишенным собственной энергии и хладным, как персидская мифология, как руины Колизея. А ведь на восточных базарах Его Величество Миф и сегодня живет активной, самостоятельной жизнью! В этом – крах Европы. Из мифа она в своем двухтысячелетнем иудеохристианстве выварила все, всякое тектоническое и космогоническое содержание – осталась одна шелуха, слышите: ше-лу-ха! – едва ли связанная с каким-либо инобытийным смыслом, кроме рекламного.

      – Я слышал, что аятолла его проклял, – задумчиво проговорил сэр Реджи. – Вот почему он отсиживается в Лондоне, а на его лекции приезжают даже из Австралии.

      – Мир символов – это промежуточный мир соответствий – мир correspondance totale[2]! –