Большая грудь, широкий зад. Мо Янь
Читать онлайн книгу.
засаду, императорская армия понесла большие потери. Мы сначала хотели спалить ваш Фушэнтан, но видим – ты человек честный, и решили тебя помиловать». Так что председателем я стал наполовину благодаря тебе.
– Эта задница, чтоб ее… Когда только заживет! – проворчал уличенный в несправедливости своих обвинений Сыма Ку.
– Лучше бы не заживала. Мне хлопот меньше! – в сердцах бросил Сыма Тин.
Повернувшись, чтобы уйти, он заметил в дверях ухмыляющегося Ша Юэляна. Яо Сы выступил вперед, но не успел он рта раскрыть, как раздался голос Ша Юэляна:
– Председатель Сыма, я и есть Ша Юэлян.
Сыма Тин ничего не ответил, потому что его опередил перевернувшийся в кровати Сыма Ку:
– Так это ты Ша Юэлян по прозвищу Монах Ша?
– В настоящее время ваш покорный слуга – командир партизанского отряда стрелков «Черный осел». Премного благодарен младшему хозяину Сыма за подожженный мост. Действовали мы слаженно, без сучка без задоринки.
– А-а, ты еще жив, негодяй! – продолжал Сыма Ку. – Ну и как же ты, ети его, воюешь?
– Засады устраиваю!
– Засады он устраивает! Да тебя в лепешку растоптали бы, кабы не я с факелом!
– А у меня снадобье от ожогов имеется, могу за ним послать, – расплылся в улыбке Ша Юэлян.
– Собери-ка на стол угощение для командира Ша, – перевел взгляд на Яо Сы Сыма Тин.
– Комитет поддержки только что создан, денег нет совсем, – смутился тот.
– Ну надо быть таким тупым! – вскипел Сыма Тин. – Это же не моей семьи императорская армия, а всех восьмисот жителей. Отряд стрелков тоже не мой личный, а всего народа в деревне. Пусть каждая семья, каждый двор внесет свою долю зерном, мукой или деньгами: гости для всех, всем их и принимать. Вино от нашего дома.
– Председатель Сыма Тин во всем добивается успеха, – ухмыльнулся Ша Юэлян. – И там и там успевает.
– А что делать, – отвечал Сыма Тин. – Как говорит наш пастор Ма, если я не спущусь в ад, то кто же!
Пастор Мюррей открыл крышку котла, засыпал в кипящую воду лапшу из новой пшеничной муки, помешал палочками и снова закрыл.
– Добавь еще немного! – крикнул он матушке.
Кивнув, она запихнула в печь еще одну охапку гибкой золотистой пшеничной соломы, от которой шел приятный дух. Не выпуская груди изо рта, я покосился на бушующие в печке языки пламени, слыша, как с треском загораются стебли, и мне вспомнилось совсем недавнее: меня положили в корзинку на спину, но я тут же перевернулся на живот, чтобы видеть матушку, которая в это время раскатывала лапшу на разделочной доске. Ее тело поднималось и опускалось, и эти ее драгоценные пухлые тыковки ходили ходуном, они манили меня, посылали мне тайную весть. Иногда их красные, как финики, головки сходились вместе, словно целуясь или что-то нашептывая друг другу. Но в основном эти тыковки летали вверх-вниз и ворковали при этом, как парочка счастливых голубков. Я потянулся к ним ручонками, рот наполнился слюной. Они вдруг засмущались, напряглись,