В письме своему задушевному другу А. И. Тургеневу 22 марта 1815 года П. А. Вяземский сетовал на неустроенность В. А. Жуковского, связанную как с невозможностью обретения личного счастья, так и с проблемами сугубо материального свойства: «С вами ли Жуковский? Поручаю его тебе. Изнасильничай его и назло ему сделай ему добро. <…> Друзьям его надобно подумать о его счастии…»[29] Смысл этого пассажа очевиден – сам Жуковский делает все возможное, чтобы быть несчастливым. Нужно облагодетельствовать его, даже вопреки его воле. Мы знаем уже, какие обстоятельства жизни Жуковского подразумевает автор письма: март 1815 года был ознаменован категорическим отказом Е. А. Протасовой и последовавшим отлучением от дома. Жуковский, с излишней поспешностью, смирился с этой ситуацией, что у его друзей вызывало некоторое недоумение.

      Вслед за предложением насильно сделать Жуковского счастливым, раз сам он уклоняется от счастья, в письме Вяземского следует рассказ о другом поэте, близком приятеле всех названных, – Константине Николаевиче Батюшкове: «Обними Батюшкова: и этот шалун, кажется, дурачится и просится охотою в горемыки. Что с ними делается? Я, право, их не понимаю…»[30]