Защитник. Конн Иггульден
Читать онлайн книгу.
что у персидских воинов есть равные. То, что они с Ксерксом увидели в последние несколько дней, потрясло обоих.
– Встань, Мардоний, – приказал царь; уверенность уже вернулась к нему. – Я не могу допустить, чтобы они разрушили мост. Итак, вот мой приказ. Ты командуешь всей армией и флотом. Уже через месяц зимние штормы сделают невозможным наше возвращение домой. Для меня лучше уйти сейчас, чем быть… запертым здесь. Да, таков мой приказ. Я вернусь домой, чтобы охранять мой мост и мой народ. Я буду царским щитом. И когда все закончится, я буду чтить тебя и твоих сыновей превыше всех остальных. Будь моим голосом. Принеси мне победу – и я отдам тебе в управление город. Клянусь в этом перед свидетелями.
У Мардония перехватило дыхание. Он знал – с самым любимым представителем бога на земле лучше не спорить. От Ксеркса разило страхом, царь дрожал в лунном свете, как юная девушка накануне свадьбы. Его отец Дарий никогда бы не сбежал, несмотря ни на какую угрозу! Все выглядело так, что первые же неудачи похода выявили какую-то большую слабость.
Мардоний понимал, что и у сильных людей сыновья иногда бывают пустышками. Даже один из его собственных не оправдывал надежд и слишком рассчитывал на положение и власть отца, вместо того чтобы добиваться всего самому.
Однако больше полководец думал о Ксерксе. Не ослепили ли его самого поведение и уверенность, проявленные сыном Дария дома? Возможно, Ксеркс всегда был слабым. Война проверяет людей и выявляет их достоинства и недостатки. Но война не лепит их.
Молчание тянулось, казалось, целую вечность. Молодой царь нахмурился и уже смотрел на полководца почти с вызовом. Мардонию хотелось заговорить, но он мог только беззвучно шевелить губами. Мысли приходили и уходили вместе с дыханием.
– Великий царь, я повинуюсь, – наконец выдавил он из себя.
Разве это не были те единственные слова, которые от него требовались?
Но, позабыв об осмотрительности, он в спешке продолжил:
– Мы ведь сожгли Афины, повелитель. Это великий триумф! Наша армия осталась непобежденной. На перевале мы потеряли не более двадцати тысяч человек. Прошу о милости. Позволь мне отправить обратно моего первого помощника – Артабаза! Позволь ему обеспечить безопасность моста. Умоляю, не лишай нас своего света. Если ты останешься, я принесу тебе победу, клянусь.
Царь не ответил, и Мардоний похолодел, прозрев, что зашел в своем упорстве слишком далеко. Какую бы слабость или трусость ни обнажили греки, Ксеркс по-прежнему оставался великим царем, правителем сорока стран, простирающихся до самых пределов мира. Ему нельзя было противоречить, и Мардоний понял, что его жизнь висит на волоске. Он пал ниц, прижав руки к голове, и замер, дыша в песок.
Выждав, чтобы старик осознал, чем вызвал неудовольствие правителя империи, Ксеркс велел ему подняться.
– Хочешь сказать что-нибудь еще? – спросил царь.
– Нет, повелитель, – ответил Мардоний. – Я повинуюсь. Всегда будет по слову