– Всё! – громко чихнуло Облако.

      Оно схватило капёнок Фуфу за ушки и сунуло их в таз со стиральным порошком, туда же затолкала упирающихся капёнок подлости Нея, страха Ойма, капёнок безобразия Айяяй.

      – Терпение моё лопнуло! От вашей злости, я даже расчихалось! Буду вас стирать!

      Затем оно с усердием тёрло их щётками, выжимало, полоскало и опять выжимало, а когда стряхнуло и повесило, то все увидели прозрачные улыбающиеся капёночки с глазками – вишенками, щёчками – яблочками, курносые и милые.

      – Теперь вас зовут не Фуфу, а Уфуф, – удовлетворённо сказало Облако. – Завтра утром упадёте солнечным дождём на тёплую землю, наполните пузырчатой водой лужицы – пусть малые детишки пошлёпают голыми пятками, попускают кораблики, порадуются. Поняли меня, проказницы?!

      – Поняли! – дружно закивали отмытые капёнки.

      Выйдя из квартиры Милы во двор дома, Фёдор увидел утреннего котёнка, того, из-за которого получил от Милы удар в лоб. Котёнок вовсе не боялся его, а наоборот, подбежал и потёрся мордочкой об ногу, заурчал. Фёдор взял малыша на руки, рассмотрел: котёнок был совсем маленьким, с ободранным ухом, слезящимся красными глазками:

      – Я не видел, что ты болен, – сказал Фёдор, открывая своим ключом дверь их с мамой квартиры. – Сейчас посмотрим, чем тебя накормить….

      Но смотреть не пришлось, мама была уже дома. Ура! Она вышла сыну навстречу.

      – Мама, можно я оставлю его себе? – нерешительно спросил Фёдор. – Ему жить негде, у него мамы нет!

      – Это кошка или кот? – спросила мама

      – Кот!!! – радостно закричал Фёдор.

      – Тогда, мужики, идите ужинать, всё готово, – мама пошла в кухню, на ходу утирая слёзы радости:

      – Кажется, оттаяло сердце у моего Федьки, кажется, просветлела душа….