Он смотрел на меня растерянно.

      – Что же мне делать?

      – Материться, драться, пропадать по три дня неизвестно где, если вас интересует способность к домашнему труду. Ну а если привлекает интеллект, то нужно заставлять каждый день мыть унитаз, ездить на мойку машин, выдергивать закладки из книг. Демонстрируйте свои недостатки, тогда вам будут доверять.

      – Неужели нужно быть скотиной, чтобы нравиться женщине? – Его брови изогнулись в гримасе горестного недоумения.

      – Вы показались мне таким жестким, таким опасным в первую нашу встречу…

      Вдруг он улыбнулся и снова стал удавом Каа.

      – А теперь разрушил свой брутальный имидж жалобами на трудные отношения с женщинами… А что, если я вас разыграл? Вдруг все это чепуха и я хотел разжалобить вас, чтобы прямо сегодня затащить в постель, а? Неужели вы могли поверить, что у меня могут быть проблемы с женщинами?

      – Ну, если признаётесь, значит, оставили свое намерение.

      – Оставил.

      – Интересно почему?

      – Не выношу антикварных кроватей.

      – А что, если, скажем, на полу?

      – Вот видите, никаких проблем с женщинами… Честно говоря, я думал, что в этом месте вы надуетесь и станете меня прогонять, а я буду умолять этого не делать. Вы снова станете меня жалеть и согласитесь поехать ко мне… Ну что, я достаточно продемонстрировал свой изъян?

      – Актерство ради манипулирования вполне понятно и встречается довольно часто. Так что, боюсь, вы здесь не оригинальны.

      – Вот видите, неоригинальность – это изъян номер два. А теперь номер три – может, все-таки поедем ко мне, у меня мебель во всех комнатах и отличная итальянская кровать… Знаю, что не поедете, – пожалуй, чересчур быстро сказал он. – Тогда хотите, я расскажу о себе? Чем занимаюсь, как заработал деньги? Вам ведь наверняка любопытно.

      – Боюсь, рассказы о разборках, пытках утюгом и прочих удовольствиях этого сорта меня не слишком возбуждают.

      – В том-то и дело, вы удивитесь, но ни в чем таком я никогда не участвовал, я даже «вальтер» от «беретты» не отличаю, не говоря уже обо всем остальном.

      – Тогда я вся внимание.

      – Я понимаю, что вы на язвенной диете и ваш желудок в это время суток должен отдыхать. Если вы станете готовить, вам неизбежно захочется есть, выделится сок и т. д. Но может быть, вы все-таки сделаете мне какой-нибудь бутерброд? Я надеялся, что мы где-нибудь поужинаем, и ужасно голоден.

      – С большим удовольствием.

      Я заглянула в холодильник. Маленькая упаковка тертого пармезана, пучок салата, грамм двести сырого филе семги… и все. В хлебном ящике нашлись финские лепешки. Для изысканной молодой дамы вроде меня – роскошный обед. Для девяностокилограммового мужика – и червяка не заморить. Но кормить мужчину –