Лёгохонькое тепло. Антон Григорьев
Читать онлайн книгу.
на изменение человека. Но я не мог быть уверенным в своих мыслях, я же человек – я могу ошибиться. Так что мне приходилось, видя всю картину целиком, сомневаться во всех возможных вариантах её развития. Равносильно этому мне нужно было допускать как можно больше других поворотных линий исходя из предлагаемых условий.
Мне кажется, что я видел и вижу картину и целиком, и последовательно, причём одновременно. Я понимаю, как запечатывал первые буквы по этой мысли. Помню, как развивал каждый поворот. И я тогда уже помнил, вспоминал и видел, как печатаю эти строки последними в самом начале. Мне самому тяжело осознавать написанное, потому что осознание – процесс последовательный, а мысль нет. Но всё-таки я постараюсь передать её понятным хронологическим образом. От первого ко второму.
Иногда у меня рождается теория, некий способ что-то делать иначе. Моментально я стараюсь подвергнуть её суду, обрушая сверху уже установленные суждения по данному вопросу. Чтобы легче было апеллировать размышлениями, модулируемые позиции превращаются в личностей со своими точками зрения. Что и произошло в этом произведении. Есть девочка, и есть всё окружающее. Было бы весьма продуктивно, если бы они обсуждали и искали общий компромисс, что не произошло как в книге, так и в окружающем меня мире.
Если мысль, мною найденная, способна, не выдерживая логической атаки, раствориться в осознании своей никчёмности, то устоявшиеся обычаи продолжают глупо и тупо напирать. Они видят, в чём ошибка, но не желают исправляться. Может боятся, может им просто лень, я не знаю. И как к ним пробиться, мне также не известно, но это не повод не попробовать ещё раз.
1
Сама себя Маргарита всегда уверяла, что именно остерегается людей. Хотя, по сути, она их просто боялась. Страх вырос из остережения, или остережение из страха, теперь сказать сложно, но результат один. Девочка их сторонилась. Они опасны, непредвиденны, спонтанны, от них можно ожидать чего угодно и, в большинстве случаев, это только вредило.
Началось всё может и раньше, но в памяти у неё остались первые впечатления из детского сада. Когда разгорячённые дети, полностью вжившись в условия игры, могли снести любого для достижения цели. Они уже тогда не думали о последствиях, не распределялись, а просто тупо пёрли до упора. Желание было одно – победить. В детях, как после поняла Марго, с рождения просыпался инстинкт подражания. Первых и успешных поощряли, другие им завидовали. Главное, что вносили в них расчётливые и опытные взрослые, это твёрдое распределение мира на добро и зло. Толкового обозначения хорошего и плохого Марго, и повзрослев, не могла обозначить. Ситуации не объяснялись, а навязывались. Они всегда в представлении мудрейших дяденек и тётенек были твёрдо разделены. Антагонистом и протагонистом. Любое отклонение упразднялось. Непонятливому ребёнку вдалбливался постулат в голову. Вбивался подзатыльниками. Вжигался кожаным ремнём или