Иным судьбой назначено родиться

      В озябшей дельте северной столицы,

      Где властвует свинцовый небосклон,

      Где набережной линии кончались

      И мачты обнажённые качались,

      Ломаясь в амальгаме невских волн.

      А молодость, покачиваясь мерно,

      Плыла под парусами «Крузенштерна»,

      И острова окутывал туман.

      И было на земле свежо и рано,

      И облако над рябью океана

      Отбрасывало тень на океан.

      Вооружившись циркулем и лупой,

      На рейде ты стоял под Гваделупой,

      Её на карте чудом отыскав.

      Мечтал открыть подводные Колхиды

      И обнаружить башни Атлантиды

      Надеялся, влезая в батискаф.

      А строки проплывали рядом с нами,

      Ветвясь под разведёнными мостами,

      Сплетая белой ночи вещество,

      И над Невы гранитным парапетом

      Гитары пели петербургским летом,

      Озвучивая это волшебство.

      Поэты, окрылённые талантом,

      Заслышав клич: «Поехали к Атлантам»,

      Встречались над возвышенным крыльцом,

      Где наши песни, вырвавшись из плена,

      То в лад, то врозь, а то попеременно

      Неслись между Канавкой и Дворцом.

      Мы у тебя учились понемногу

      Чеканному отточенному слогу,

      Балансу на канате ремесла.

      И не стремясь выпячивать наружность,

      Хранить национальность петербуржец,

      Куда бы нас судьба ни занесла.

      И рифмы, приходящие под утро,

      Теперь, с пера срываясь поминутно,

      Летят через Неву на острова.

      Поэзия подобно эстафете

      Разносится с гитарой по планете,

      И потому, наверное, жива.

      Спускается над Стрелкой летний вечер,

      Огней ростральных запалили свечи,

      Пронзает небо праздничный салют.

      Созвездье Рыб в ночи сияет ярко

      И льётся свет