Глаз бури. Екатерина Мурашова
Читать онлайн книгу.
замуж выйти, покровителя найти, не знаю чего… А я… Ты помнишь, какой я была? Куда это все подевалось? Я теперь покоя хочу, Михаэль… Мне страшно…
– Саджун, Саджун! – Туманов обнял женщину, вдохнул странный аромат восточных благовоний. – Успокойся. Сейчас мы ничего не должны делать. Надо ждать. Если что-то на самом деле есть, то рано или поздно они себя проявят. Они ж нас и пугают для того, чтобы мы сделали первый шаг, засуетились, выдали свой страх. Понимаешь? А мы будем ждать… Успокойся… Насчет того, что ты еще говоришь… Я тебя понимаю… Я тоже ищу: чего б такого захотеть? Желания, где вы?… Помнишь, мы сидели на ящиках в порту, грелись под одним пледом и придумывали, что мы будем делать, когда разбогатеем. Я был все время голоден, и мне ничего не лезло в голову, кроме еды. А ты говорила, что я глуп, и называла такие вещи, о которых я и понятия не имел… Помнишь?… – женщина в его объятиях постепенно успокаивалась, перестала дрожать, потерлась макушкой о подбородок Туманова, поцеловала сильную, всю в синих жилах руку с обломанными ногтями.
– Михаэль, ты что, все еще ногти грызешь? Как раньше?
– Сами ломаются. Что ж мне, маникюр делать?
– «Быть можно дельным человеком, и думать о красе ногтей…» – ваш поэт сказал, между прочим.
– Бог с ним, – Туманов передернул плечами. – Не люблю поэтов. С недавних пор – еще больше невзлюбил.
– Поэзия украшает жизнь. Жалко, я не могу хорошо перевести тебе стихи индийских поэтов. Они говорят про любовь. Это красиво.
– Любовь – ерунда. Стихи тоже. Есть расположение обстоятельств и обычных человеческих чувств. Они все определяют.
– Тебя снова кто-то обидел? Да еще хотели убить. Вот этот шрам? Я думала, ты опять подрался в трактире на окраине. Мой бедный Михаэль… А как поживает та девушка, что я послала к тебе?
– Лаура? Вроде все хорошо. Прасковья ею довольна. Клиенты тоже. Тихая, послушная, лишнего слова не скажет. Я не понял: почему она не подошла тебе?
– Есть вещи, которые западные мужчины понять не могут. Ты необыкновенный мужчина, поэтому я попробую тебе объяснить. Лаура жила в семье. У нее уже есть какие-то представления о жизни. Мне пришлось бы ломать их, строить заново. Мне это не надо. Потом. В твоем заведении главное – что? Карточные столы. Рулетка. Игра. Там – страсть, там – восторг, ненависть, разочарование. Все остальное – потом. У тебя девочка сможет остаться самой собой, размышлять о своем «падении», терзаться им, то есть занять место в обществе в соответствии со своими взглядами. Может быть, она даже сумеет вырваться из этой петли. В моем доме нет и не может быть «падших женщин». Они мне попросту не нужны. Я пишу практически с чистого листа. Клиенты ко мне приходят… ты знаешь зачем… Она, Лаура, никогда не смогла бы по-настоящему научиться этому. Ей слишком дорог ее прежний мирок. Ну, а мне нет резона и выгоды бороться с ним… Я объяснила, Михаэль?
– Не скажу. Потому что сам не знаю. Действительно, это что-то специально