Танец с огнем. Екатерина Мурашова
Читать онлайн книгу.
станет, так теперь видно – не оздоровеет уже.
– Меня бы кто пристрелил, – равнодушно отозвалась Таня, глядя в окно и одновременно приготовляя тюрю из молока и белых сухарей. Сухие тонкие пальцы на ее кистях двигались размеренно и независимо, как ножки двух паучков.
– А за Филей кому ходить? Мне, что ли? – ворчливо спросил Мартын. Слова дочери явно не были ему внове.
– А пускай кто хочет, тот и ходит. Мне-то уж все одно будет, – Таня пожала одним плечом, отчего ее фигура еще больше перекосилась. – За его деньги небось найдется кто…
– А ведь неправильно так! – резко сказал Мартын, отпихнув ладонью подставленную Таней миску. – Ты вот своим девичьим языком-то мелешь-мелешь, а ходишь за ним уж сколько лет. И впредь будешь ходить. Да и он к тебе привыкши. А помрет Филипп, все его деньги пшиком пойдут, казне, государству достанутся!
– А Любовь Николаевна и дочка ее как же? – слабо удивилась Таня.
– Любовь-то Николаевна ему по бумагам – никто. А дочка – тем паче.
Филипп Никитин был внебрачным сыном помещика Николая Павловича Осоргина от погибшей в пожаре няни его дочери Люши – Пелагеи Никитиной. Он с ранних лет страдал психическим расстройством, слышал голоса, и нынче, будучи тридцати с лишним лет, находился в умственном возрасте едва ли десяти-одиннадцати. В своем завещании Николай Павлович изрядно обеспечил Филиппа и Пелагею. Но что нужно несчастному безумцу, который всего боялся, и после гибели матери по большей части отказывался даже выходить из своего домика, стоящего в глубине лесникова двора? Горсть изюма, книжки с картинками в светлое время дня, деревянные, пестро раскрашенные яйца и игрушечные лошадки…
– Филиппа Николай, в отличие от Любовь Николаевны, своим дитем так и не признал. Так что родственников у него как бы и нету, – сказал Мартын и глянул на дочь выжидательно.
Жили они вдвоем много лет, оба молчаливые по природе, несчастьям и лесному обеспечению судьбы. Обычно мысли друг друга без слов угадывали. Но тут Таня замешкалась.
– Что ж, нам с тобой ему родственниками назваться? – нерешительно спросила она. – Да как же это выйдет?
– Думай головой, – посоветовал Мартын. – Горб-то у тебя на спине, а не на мозгах вырос.
Таня поджала тонкие губы, зло скривила увядшее до срока лицо. Мартын не обратил на это внимания. Раз решившись, высказал мелькнувшую мысль до конца, глядя в угол и вертя в пальцах уже готовый ружейный патрон.
– Тоскливо мы с тобой живем, дочка, мхом поросли. С Фили тоже радость невелика, даже когда он тихий. Только щенята да пауки у нас и родятся.
– Отец… – Таня почти выпрямилась, несмотря на горб. В углах ее небольших блеклых глаз вскипели злые слезы. – Отец, да чем же ты меня попрекаешь!..
– А вот и не попрекаю вовсе! – живо возразил Мартын. – Наоборот, на мысль навожу. Гляди, что выходит: Филипп умом ребенок, а телом-то – мужик мужиком, хоть и слабосильный…