Мечтатели. Александр Егоров
Читать онлайн книгу.
дующий сезон он пропустит.
За последние лет десять мы слишком привыкли друг к другу. И все равно без него будет тоскливо. Кроме Стаса, у меня друзей нет.
«Да так, – пишу я. – О жизни».
«Заканчивай. Еще успеешь. Пойдем лучше на пароход смотреть».
«Это правильная мысль».
Я выхожу из подъезда. Делаю музыку погромче и поднимаю воротник. Свежий ветер дует с залива, и пахнет морем. Климат у нас петербургский. Как бы вам это описать, чтобы вы поняли? В куртке запаришься, без нее задубеешь. Вот такая у нас весна.
Вы уже догадались: я живу на Канонерке. Это самый суровый район Питера. От других суровых районов он отделен Морским каналом. Дальше к западу – только Финский залив и веселый остров Кронштадт, а за ним – открытое море.
Каждый день у меня под окном проплывают корабли. Это самоходные баржи с номерами вместо имен; это балкеры и контейнеровозы – длинные скучные грузовые посудины; наконец, это громадные белые пассажирские паромы высотой с девятиэтажный дом, под разноцветными флагами. Весной их особенно много. Одни выходят в море и плывут в Финляндию, и в Стокгольм, и в Гамбург, и в прочие неизвестные мне города. Другие идут к нам и швартуются в порту, или у Морского фасада, или прямо у стенки на Английской набережной. Они проплывают так близко, что можно разглядеть лица людей на прогулочных палубах.
Раз в неделю ходит паром до Стокгольма. Часам к семи на нашем берегу собираются зрители – не меньше десятка, а то и больше, если вечер теплый. Мы со Стасом выходим тоже. Можно сказать, что у нас абонемент на все вечерние сеансы.
Пассажиры как раз выбираются из кают – полюбоваться заходящим солнцем. Они фотографируют огненно-рыжее небо, виадук скоростной трассы, одинаковые серые шестнадцатиэтажки, мужиков с удочками и нас, пока мы провожаем их взглядами, делая вид, что нам все равно.
Но мы только делаем вид.
Это очень странное чувство. Я попробую объяснить.
Когда ты живешь на острове, то не можешь не думать о море. Каждое воскресенье этот чертов пароход наматывает твои мысли на свой винт, и в голове становится пусто и скучно. Он вытягивает кусок твоей жизни – и всякий раз обещает, что вернет. Он уходит, а ты остаешься ни с чем.
Это все равно как если однажды весной ты снял шапку, вынул наушники и вдруг понял, что твоя музыка продолжает играть где-то поблизости, но все удаляется и удаляется, и стихает. И тебя охватывает серый шум города.
В панике ты вставляешь наушники, но музыки больше нет.
Наверно, вы решили, что я завидую этим людям на прогулочных палубах?
Не совсем так.
Мне нравится наш остров, и этот морской ветер, и сонные буксиры, и удушливый запах солярки в тоннеле, по которому идет автобус до центра. Мне нравится квартира на девятом этаже, с видом на портовые краны. Отец говорит, что Канары – депрессивный район, и здешняя недвижимость год от года лишь дешевеет, а этот хрустальный мост уже сидит у него в печенках. Хотелось бы знать, зачем тогда он выходит поздно вечером на балкон и даже не курит, а просто сидит на табуретке и смотрит на фонари, и на темную воду, и на корабли, как они идут один за другим мимо нашего дома?
Как-то раз, давно, я спросил его об этом. Он не рассердился. Усмехнулся и сказал, что больше всего любит смотреть, как жизнь проплывает мимо. «Но ведь это они плывут мимо нашей жизни», – возразил я, и тут он рассмеялся и не стал больше ничего объяснять.
В те годы еще не было скоростной дороги над нашим островом, этой странной дороги, на которую нельзя подняться, а можно только смотреть снизу вверх. Потом ее построили, и отец стал смеяться все реже. И шутки у него стали несмешные.
Я бы не рассказывал об этом, но иначе вы не поймете, почему я не люблю оставаться дома. Особенно по выходным.
– Привет, – сказал мне Стас.
Мы уселись на скамейку у остановки. Желтый автобус уехал, вокруг было безлюдно. Солнце клонилось к закату. Западный ветер гнал мелкие скучные волны с залива. Я поежился.
– Пиво я не брал, – сказал Стас. – Или надо было взять?
– Не надо. Но спасибо за вопрос.
Он знает, что я это не люблю. Он вообще все обо мне знает. Просто ему с некоторых пор свободно продают всякие напитки в нашем свинячьем «Пятачке». Наверно, провожают заранее.
– Повестку принесли, – проговорил Стас, глядя куда-то мимо. – Бросили в почтовый ящик. Она там три дня пролежала. Ну что за идиоты.
– Отец говорил, это незаконно, – сказал я. – Ты должен сам принять и расписаться.
Стас сплюнул.
– Неделя осталась, – сказал он. – В следующий понедельник на сборный пункт. Так что контрольный заплыв отменяется.
Это он про осенний чемпионат по плаванию. Стас – кандидат во взрослую сборную, но в военкомате про это и слышать не хотят.
– Может, тогда за пивасом? – предложил я благородно.
– Да ладно, так посидим, – ответил он. – Скоро пароход притащится. Мне Кристиночка уже написала: от терминала отошел.
Так