В Марципане было очень тепло, а в садах маркизы де Тарт витал аромат спелых яблок. Лида наслаждалась прогулкой по вытоптанным кем-то дорожкам, гадая, почему никто не выложил в саду тропинки из брусчатки. В небе над владениями семьи де Тарт парили розоватые облака, персиковое солнце приятно пригревало лицо, и Лида щурилась от его лучей, вдыхая полной грудью сладковатый запах. Неприятного чувства в ее груди больше не было, как Зефир и обещал. Она привыкла дышать этим воздухом, столь непривычным для человека. Но ее глаза никак не могли приучиться к яркости этого мира.

      Устав от долгой прогулки, Лида нашла укромное место у одной из яблонь и, присев, решила пообедать. Прихваченные с кухни багеты оказались как раз кстати. Не хватало только воды, ведь есть всухомятку, как говорили взрослые, вредно для желудка.

      – Все же, – откусывая мякиш, Лида посмотрела на сочную изумрудную крону, – какой же этот мир яркий!

      И чуть не подавилась хлебом, когда с ее словами не согласились. Лида вскочила на ноги, испуганно завертев головой.

      – Ч-чего?..

      Прижав багет к груди, словно он мог сойти за оружие и защитить ее, Лида заглянула за широкий ствол яблони и обнаружила, что в своем одиноком путешествии по саду не одинока.

      По другую сторону дерева сидел беловолосый юноша, одетый во все белое. Лида невольно засмотрелась на его короткие бриджи и высокие гольфы, ткань от близкого соседства с травой приобрела желтовато-зеленый оттенок.

      – Я сказал, что это не наш мир яркий, а ты, человек, бледна.

      Юноша встал на ноги, и