Щепотка пороха на горсть земли. Дарья Кузнецова
Читать онлайн книгу.
здешнему священнику удалось перевести их на другую кормёжку.
– И всё-таки, можете ли вы что-то сказать про Шалюкова?
– Про Шалюкова, – рассеянно повторил отец Алексий, глядя себе под ноги. – Антон… Антон Петрович, кажется? Дайте подумать…
Несколько саженей они прошли в молчании. Священник задумчиво разглядывал кладбище, а охотник его не торопил – попросил же человек время подумать, чего дёргать!
Да и вообще, кладбище это действовало на него удивительно благотворно. Задумавшись об этом, Дмитрий поймал себя на том, что его совсем ничего не беспокоит. Вот буквально ещё на площади голова почти пухла от обилия суетных мыслей и волнения об исходе дела, а сейчас на душе так легко, как не было уже очень давно. Может быть, ещё с тех пор, как он был зелёным школяром, приходил с занятий домой, а там вкусно пахло свежим хлебом. И мать ещё была жива, улыбалась, взлохмачивала ему рукой вихры на макушке и неизменно говорила: «Димуша, иди умывайся, да к столу сядем».
Странно только, что ощущение это посетило его именно на кладбище.
– Хотите чаю? – вдруг предложил священник и пояснил, не дожидаясь вопроса: – Простите, мне на ходу плохо думается, а вот за чаем – прекрасно. У меня хороший, чиньский, и варенье к нему вкусное…
– Можно и чаю, – согласился Дмитрий.
Домик священника стоял на другой стороне кладбища, подпёртый сваями, у самой речки, которая здесь закладывала очередную петлю и пересекала город. Кладбище было небольшим и старым, на нём покоились первые поселенцы этой земли, ещё с тех пор, когда хорошей каменной церкви в Шнали ещё не было, а была только крошечная деревянная часовенка. Прекратили хоронить тут не потому, что город разросся, а потому, что река постоянно подмывала берег. Строиться было нельзя по той же причине, и участок возле кладбища отдали под городской парк, каковым назывался участок едва облагороженного сырого леса, превращавшегося в болото по весне и иногда после сильных дождей в горах. Теперь хоронили в другом месте, на выезде из города, за перелеском. Обо всём этом священник охотно рассказывал по дороге с видом заправского экскурсовода, а Дмитрий без особого интереса слушал.
Дом священника стоял на границе между парком и кладбищем, на улице, тянувшейся вдоль ограды. Внутри он оказался очень своеобразным. Стены покрывали обыкновенные обои, выцветшие от времени, но пол устилали циновки на чиньский манер, и при входе было принято разуваться. Хозяину в его лёгких поршнях на босу ногу что – сбросил да пошёл, а Дмитрий у порога завозился, стаскивая сапоги и про себя радуясь, что помылся хоть и быстро, но тщательно, и портянки сменил на свежие.
Где бы ещё ожидать встречи с этими восточными обычаями, как не в доме у православного священника!
Из небольших сеней прошли в горницу с парой окон, под которыми стоял накрытый белой скатертью стол, а напротив – белела солидная печь. Её по летнему времени не топили, обходясь младшим собратом –