Придорожная трава. Ольга Леонардовна Денисова
Читать онлайн книгу.
почему-то стало не по себе, как будто встреча с двойником предвещала что-то недоброе.
– Это Безымень, – пояснила ему «птаха». – У него своего облика нет, поэтому он превращается в кого хочет. Вообще-то нехорошая примета Безыменя в своем обличье встретить. Надо зачураться, и тогда ничего не случится. И в глаза ему нельзя смотреть.
– А зачураться – это как?
– Скажи: «Чур сего места» или «Чур меня».
Илья усмехнулся. Нечто похожее в последний раз он говорил в Сережкином возрасте.
– А ты не смейся, – «птаха» хлопнула его ладошкой по спине, – быстро говори!
– Ну, чур меня… – пробормотал Илья. И тут же легкий порыв ветра шевельнул ему волосы. Как будто чья-то рука легла на плечо, и сразу стало легко и спокойно.
– Э, Чура можно и с бо́льшим уважением поминать, – заметил кот.
Илья, после того как почувствовал прикосновение невидимой руки, и сам понял, что его небрежность была несколько… бестактной.
Тем временем Мара с его двойником вышли на середину поляны, в круг, обозначенный камнями, и остановились, взявшись за руки. И хотя воздух вокруг был тих и неподвижен, Илья увидел, что на эту странную пару дует ветер. Ветер откидывал назад их волосы, обнажая бледные лица, и развевал белоснежный сарафан Мары. Легкое дрожание покатилась от них по поляне, становясь все ощутимей, пока не перешло в ритмичную, рокочущую вибрацию. И Илья телом ощутил музыку – она была не слышной, а осязаемой. Музыка эта казалась не менее сверхъестественной, чем синий румянец щек Мары: тело напряглось, участилось дыхание, где-то в солнечном сплетении появился твердый ком, а кулаки непроизвольно сжались.
Мара раскинула руки в стороны, и белые рукава захлопали на ветру, как два флага, в такт осязаемой музыке. Безымень присел рядом с ней на одно колено, и Илья потряс головой – ему показалось, что сам он стоит рядом с Марой и хочет поднять ее на руки. Его двойник осторожно поднял ее невесомое тело, держа за колени, и выпрямился во весь рост. Картина получилась жуткая – как будто на кладбищенский крест надели белый саван. А между тем Безымень прижался лицом к ее прямым ногам и медленно повернулся на месте, как будто давая всем рассмотреть свою спутницу. Сходство с крестом, одетым в саван, от этого только усилилось. Илье даже послышался скрип подгнившего дерева на ветру.
И вдруг Мара упала. Упала, как подбитая птица, навзничь, ломая крылья. Илья ахнул и качнулся вперед, подставляя руки. Но поймал ее Безымень, а она бессильно свесила руки-крылья и запрокинула голову, так что ее тонкая длинная шея изогнулась, как у мертвой птицы, острый подбородок поднялся вверх, а волнистые волосы, перебираемые ветром, коснулись земли.
Безымень целовал ее, а Илья чувствовал на губах тонкий лен сарафана-савана, а под ним – холод голубоватой кожи. И Мара оживала в такт дрожащей музыке, оплетала мужское тело своим, прижималась к нему все сильней. И вибрация ее тела передавалась земле, и дрожь его рук сливалась с ее трепетом, и Илья чувствовал, что тоже дрожит, как в ознобе. Больше он ничего не видел – причудливые движения двух тел,