Всё хорошо – но где же взять подойник?

      Как ей теперь доить, стирать, варить?

      Умыться даже – где же рукомойник?

      Его теперь у Ваньки – лишь купить!

          Меж ними и границы, и таможни;

          Забор колючий окружает дом;

          Того «Низ-зя!» и этого «Н-нэ можна!»

          Запрет, ограничения кругом.

      И вдруг, как светом, озарило Нату!

      И где была пустая голова:

      «Ведь если наша ферма вступит в НАТО,

      Тогда плевать нам на тебя, Иван!

          Свою дубинку ядерную сдали,

          Остались беззащитны мы совсем!

          Чтоб снова нас Иваны не подмяли,

          Спаси и сохрани нас, дядя Сэм!

      То пустяки, что много темнокожих

      Родными станут нам с чужой дали;

      Ведь мы с твоим народом так похожи:

      У нас такая ж точно буква „i“!

          Друзья-американцы, негр и белый,

          К нам испокон симпатии полны;

          Готовы нам помочь не словом – делом:

          Нам „Пепси“ дать и новые штаны!»

      Зачем теперь вести хозяйство Нате,

      Ломать башку над кучею проблем?

      Ей всё дадут; ей НАТО скажет: «Нате!»

      Всё привезут – трусы и ЭВМ!

          Мечтает Ната: вдруг, на самом деле,

          Грицько её – ну, чем не шутит бес!—

          По «дембелю» вернётся из Брюсселя

          Не на коне – в машине «Мерседес»!

      Как хорошо без Ваньки заживётся!

      Пусть даже не выходим мы из тьмы;

      Как пан Кравчук сказал: «Пусть ошибёмся,

      Но нас народ поймёт: ведь это – МЫ!»

          Простой народ – как все нас понимали!

          Зачем нам чукчи, Колыма, Нарым?

          У нас ведь даже зэков посылали

          Не на Таймыр, а худо-бедно – в Крым!

      Но может приключиться, в самом деле,

      Наташу в НАТО всё же не поймут:

      Она попросит для детей «шрапнели»[4],

      А вместо ячки им свинца пошлют!