РОДРИГО

      Тьфу! Что тут скажешь! Разозлён я сильно!

      Ты, Яго, кто держал мой кошелёк,

      Как свой, ты знать бы должен был такое1!

      ЯГО

      О, Боже! Вы не слышите меня.

      Да будь я проклят, если о подобном

      Подумать, даже, мог бы!

      РОДРИГО

      Ты уверял, что он тебе противен.

      ЯГО

      Гнушайтесь мной, коль врал! Трое людей,

      Из знатных, лично, у него просили

      Мне лейтенанта пост, и, верьте, я

      Себя ценю и мест не худших стою.

      Но он, влюблённый в спесь свою и роль,

      Бравурной речью их отвлёк, ужасно

      Напичканной жаргоном боевым,

      И, в заключенье,

      Моим ходатаям он отказал,

      Сказав: «Уже я выбрал офицера».

      И кем же был тот?

      Поистине, великий счетовод!

      Майкл2 Кассио, какой-то флорентинец,

      Его проклятье – женщин красота3,

      Ни разу он не вывел войск на поле,

      Путей войны не больший, он знаток,

      Чем пряха, разве что – теорий книжных,

      Что и в сенате могут излагать

      Так ловко, как и он, болтун – не практик —

      Вот всё, в чём воин. Но был выбран он.

      А мне, чей опыт виден и доказан

      На Кипре, на Родосе, в варварских,

      В Христовых землях, мне закрыта должность

      Учётчиком-писцом. Сей счетовод,

      В удачный час, его стал лейтенантом,

      Я ж – Боже мой! – лишь Мавра адъютант.

      РОДРИГО

      Клянусь, быть лучше палачом такому!

      ЯГО

      Да средства нет, проклятье службы в том,

      Что повышают по письму и дружбе,

      А не по старшинству, когда второй

      Идёт за первым. Так судите сами,

      Могу ль за что-то Мавра я любить.

      РОДРИГО

      Тогда ему не стал бы подчиняться.

      ЯГО

      О, сэр, не беспокойтесь, я служу,

      Чтоб к пользе обернуть своей. Не могут

      Все господами быть, не всех господ

      Во всём надёжны слуги. Но, заметьте —

      Немало верных и покорных слуг,

      Кому угодливое рабство в радость,

      Кто трудятся ослами у господ,

      Лишь за прокорм, но в старости расчётом

      Ждёт кнут тех честных слуг. Другие есть,

      Кто, скрыт формально под личиной долга,

      По сути же пекутся о себе,

      Бросая господам лишь знаки службы,

      Так богатеют, а набив карман,

      Себя лишь чтут: разумны эти парни:

      Таким я признаю себя. Ведь, сэр,

      – То верно, как и то, что Вы Родриго —

      Будь Мавром я, то Яго бы не был:

      Служу, себе лишь, у него на службе:

      Бог мне судья – не за любовь и долг,

      А, чтоб таким казаться, в личных целях.

      Ведь, если внешне стану проявлять

      Свои родные естество и сущность,

      То, в дополненье, вскоре я начну

      Носить своё же сердце на манжете —

      Мишень шутам. Не тот я, кем