Что такое любовь?

      Я спрошу вновь и вновь.

      И отвечу опять же нелепо:

      Это тьма, это свет.

      Это ветер и бред.

      Это солнце упавшее с неба.

      Для чего прилетает весна?

      И огонь оживает в крови?

      Для чего светят звёзды? и эта луна?

      Если только не ради любви?!

      От нелёгкой ходьбы

      По дорогам судьбы

      Устаёшь и душою, и телом.

      А мечтать о своём

      Удаётся с трудом.

      Иногда только, так… между делом.

      Эта пьяная ночь снова смотрит в окошко.

      В эту пьяную ночь вновь никак не уснуть.

      Эта пьяная ночь, словно чёрная кошка,

      Чёрной лапой своей наступает на грудь.

      Лишь мелькает во тьме угольком сигарета.

      Превращается в пепел и тает в тиши.

      Только кажется, больше и больше, что это

      Одиноко сгорают останки души.

      Ты один, но вокруг скачет демонов стадо.

      Так бывает всегда, это всё алкоголь.

      Ах, как осточертело быть пленником ада!

      Как не хочется знать эту вечную боль!

      Спит гитара в углу, и ей даже нет дела

      До того, что молчаньем напомнит она,

      Чьё-то собственное деревянное тело,

      Что бессмысленно бредит, застыв у окна.

      Эта пьяная ночь так безумно хохочет,

      Будто пьяная баба, воняя бедой.

      Ничего кроме боли она не пророчит.

      Ни своей наготой, ни своей пустотой.

      Эту пьяную ночь всей тоской не измеришь.

      Эта пьяная ночь словно шепчет: «Ты – ноль!»

      И беда твоя в том, что и сам ты не веришь,

      Что быть можешь способен на большую роль.

      Это было в ту пору,

      Когда увядали цветы.

      Открывался путь в гору,

      Где ждали открытые рты.

      В час веселья вонзилась

      В застолье чумная стрела.

      Где-то что-то случилось,

      Над крышей сгустилась

      Безумно холодная мгла.

      И хромая кобыла

      Помчалась быстрее ветров.

      Диким зверем завыла,

      Не в силах связать пары слов.

      Захлебнувшись пеною,

      Стряхнула с себя седока.

      И ему, как герою,

      Дарован был тьмою

      Премудрый уют кабака.

      Он смеялся и плакал,

      Кляня и судьбу и вино.

      Кружкой по столу брякал,

      Ругался, бросался в окно.

      Сплюнув на пол в угаре,

      На пойло с презреньем взглянул.

      «Жизнь – дерьмо, люди – твари!» —

      Бренча на гитаре,

      Изрёк он, и вновь хлебанул.

      Время шло, лез он в драку

      И стены долбил головой.

      Стало жаль мне беднягу,

      Отвёл, усмиряя, домой.

      Без стыда он уселся

      На стол, грязен, пьян, как свинья.

      Я