Кавказский синдром. Ольга Карпович
Читать онлайн книгу.
Москвич во дворе. Проснулся и заплакал племянник, сын Зарины, наверху, на втором этаже дома. Но мать быстро успокоила его, взяла на руки, и стала у окна – смотреть как брат собирается в дорогу, как садится за руль. Он не оглянулся. А она долго смотрела ему вслед. И ребенок смотрел на удаляющиеся габариты машины, пока не пропали они за поворотом улицы, ведущей вниз, в долину.
Как добрался он запомнил плохо – старался гнать по возможности, однако, дороги не чинили еще с Брежневских времен, и ему приходилось часто сбрасывать темп. И вспоминалось, как отец учил его водить. Собственно, всему, что он умел в жизни, научил его отец.
Отец. Зелимхан Рамзанович… Еще не старый по чеченским меркам мужчина – ему не было и шестидесяти. Продолжал работать директором школы, в которой учительствовал всю жизнь. Человек, родившийся в телячьем вагоне, под равнодушный стук колес, на пути в далекий Казахстан. Человек, сумевший не только выучиться сам, но и давший образование детям. Человек, говоривший и читавший свободно по-Русски, по-Арабски, по-Немецки…
На въезде в Грозный Мовлади остановил патруль. Махнули автоматом – выходи. Он подчинился, вышел. Молодые, еще совсем не обстрелянные солдатики и пьяный в дым прапорщик, еле ворочающий языком, настороженно осмотрели машину, документы. Вроде все в порядке – но… Словом, пришлось откупиться «полтинником».
Еще один блок-пост – уже в самом городе. Грузовик с кузовом, полным мешками с песком – и бетонные плиты, выстроенные как лабиринт. Чеченец в Натовском камуфляже и с ДШК махнул ему – стоять! Мовлади снова притормозил. Парень подошел к окну.
– По какому делу едешь, брат?
– Беда у меня, отец умер…
– На все воля Аллаха. Покажи бумаги на машину, и проезжай…
Он снова вытащил документы. Человек с пулеметом махнул рукой, и грузовик откатился, открывая проход между плитами. Мовлади медленно тронулся, услышав через опущенное окно:
– Дала йалсманин хьаша войла цунах. Дала геч дойла цуьнан къиношан. Амин.
Он и узнавал, и не узнавал родной город. В голове мелькнула странная мысль: до чего же похоже на Афган. Кабул 87-го: установки «Град» и танковые 152-мм орудия работают по городским домам, а в ответ летят ПТУРСы и гранаты. И запах стоит страшный, вязкий, неотступный, запах – горелого гнилого мяса, нефтяного дыма, дизельного выхлопа, ржавого металла. Словно преисподняя вывернулась наизнанку, и изрыгнула все это…
На той улице, где недавно еще цвели сады и играли дети, сейчас остались только обломки разбомбленных домов. Он увидел осунувшуюся старуху в грязном черном платье, бродившую среди развалин совсем недавно обрушившегося дома. Пожилая женщина вытаскивала из-под обожженных кирпичей какие-то лоскутки, обрывки одежды. «Хочет похоронить!» – догадался Мовлади.
Все эти годы, все это проклятое время он был далеко. Война началась, когда он учился в Москве. Думал – вернуться, но отец не хотел, чтобы он участвовал в этой бойне. И тогда он уехал на стажировку в Вену – на полученный благодаря