– Прохором зови, – поклонился в пояс седой.

      – А ключницу как?

      – И это забыл? Ты же за ней дитем сколько бегал, все сладости требовал!

      – Ничего не помню, – наконец-то поверил старому и снял руку с его плеча.

      – Марья она. Лушу я тебе называл… А конюха Копытом кличут. Его в отрочестве на конюшне у батюшки твоего жеребец прямо в лицо копытом крепко приложил. Повезло еще, что глаза не выбил. Так с тех пор прозвище и прилипло к парню. Так-то его Лех зовут, но об этом уже мало кто помнит.

      – Почему Лех?

      – Из ляхов он, – с готовностью принялся рассказывать Прохор. – Из набега полон привели, так боярину тогда в числе прочих и он мальцом достался. Лехом тогда же и прозвали. Лях – Лех…

      – Понятно. А кроме вас больше никого не осталось?

      – Так все остальные в закупе были. И в рабах. Так всем скопом и увели. Куда, не знаю, не спрашивай даже. Но точно в городе никто не остался. Я бы знал.

      Дальше расспрашивать не стал. И так все понятно. Или в деревни отправили, или на сторону продали.

      – Ладно, ты ступай, делом займись, – отпустил я седого.

      Постоял да и пошел в верхнюю горенку, которую кабинетом про себя называл. Остановился в дверях, огляделся по сторонам, на голые бревенчатые стены полюбовался. Протянул руку, провел пальцами по гладкому бревну. Ну и где тут тайник?