Не Ромео

      И не Монтекки, если отвращенье

      Ты чувствуешь к обоим именам.

      Как ты сюда пробрался и зачем?

      Как перелезть ты мог чрез стену сада

      Высокую и гладкую? И смерть

      Тебе, когда кто из моих родных

      Тебя найдет здесь.

      Через эту стену

      Перелетел я на крылах любви.

      Оградою из камня невозможно

      Сдержать любовь, – она на все готова, –

      Твои родные – не помеха мне.

      Они тебя убьют, когда увидят.

      Твои глаза опасней для меня,

      Чем двадцать их мечей; взгляни лишь с лаской –

      И злоба их мне будет нипочем.

      Я ни за что б на свете не желала,

      Чтобы они увидели тебя.

      От взоров их я скрыт покровом ночи.

      Но пусть они меня застанут здесь,

      Лишь бы меня любила ты; пусть лучше

      Жизнь кончится моя от злобы их,

      Чем без твоей любви она продлится.

      Кто показал тебе сюда дорогу?

      Моя любовь: она меня вела

      И подала совет мне; я за это

      Снабдил ее глазами. Я – не кормчий,

      Но если бы ты от меня была

      Так далеко, как самый дальний берег

      Неведомых морей, то за таким

      Сокровищем я б смело в путь пустился.

      Мое лицо покрыто маской ночи,

      Иначе б ты увидел – как оно

      Зарделось от стыда за те слова

      Признания, что ты сейчас подслушал.

      Желала б я приличье соблюсти,

      Желала бы, желала бы отречься

      От слов своих, – но прочь такая ложь!

      Ты любишь ли меня? Вперед я знаю,

      Что скажешь «да», и слова твоего

      Довольно мне. Когда б ты в том поклялся,

      То, все равно, ты мог бы обмануть, –

      Ведь, говорят, над клятвами влюбленных

      Смеется Зевс. О, милый мой Ромео,

      Когда меня ты любишь, это мне

      Ты искренно скажи; когда ж находишь,

      Что слишком я поспешно отдаюсь,

      То я приму сердитый вид, нахмурюсь

      И на твои мольбы отвечу «нет».

      Да, признаюсь, я слишком безрассудна,

      И ветреной меня ты можешь звать.

      Но ты мне верь, прекрасный мой Монтекки,

      Что окажуся я вернее тех,

      Которые искуснее умеют

      Казаться неприступными; и я

      Сама была бы менее доступна,

      Когда б меня ты не застал врасплох

      И истинной любви моей признанья

      Не услыхал. Итак, прости меня

      И не считай сговорчивости этой

      За ветреность в любви: мою любовь

      Лишь ночи тьма нежданно так открыла.

      Клянусь луной, что точно серебром

      Осыпала верхи деревьев этих…

      Нет, не клянись изменчивой луной,

      Меняющей свой образ каждый месяц,

      Чтобы