А я-то, я: не мог утра дождаться,

      И вот что мне оно дает!

      Проклятый,

      Несчастный, страшный, ненавистный день!

      Час горестный, какой когда-либо

      В течении своем видало время!

      Одна, одна, единственная дочь,

      Одно дитя, единственная радость –

      И ту взяла безжалостная смерть!

      Вот горе-то! О, злополучный день,

      Плачевный день, несчастнейший из всех,

      Какие мне случалось в жизни видеть!

      Проклятый день!

      Обманут, разведен,

      Поруган я, оплеван я, убит!

      Смерть гнусная, тобою я обманут,

      Низвергнут в прах. Любовь моя! о жизнь!

      Не жизнь, любовь моя убита смертью!

      Поруган я, истерзан, проклят, ввергнут

      В отчаянье, убит! О, время скорби,

      Зачем пришло ты праздник наш разрушить?

      Дитя мое! – нет, не дитя, душа!..

      Ты умерла! – увы, она скончалась!

      С ней умерли все радости мои.

      Довольно вам; стыдитесь! Исцеленья

      Для бедствия в отчаянии нет.

      И небеса, и вы владели ею, –

      Теперь ее всю взяли небеса.

      Тем лучше для нее. Ту часть Джульетты,

      Которая принадлежала вам,

      Вы не могли предохранить от смерти,

      Но небеса другую сохранили

      И вечную ей даровали жизнь.

      Первейшим из желаний ваших было –

      Чтоб счастие Джульетты возросло;

      Ваш рай был в том, чтобы его возвысить;

      И вот, когда превыше облаков

      До глубины небесной воспарила

      Ее душа, вы плачете о ней!

      Не слишком-то вы любите Джульетту,

      Сходя с ума, когда ей хорошо.

      Счастливее не та, что долго в браке

      Живет, а та, что умирает рано.

      Утрите же вы слезы; это тело

      Прекрасное осыпьте розмарином

      И, в лучшую одежду нарядив,

      Покойницу, как требует обычай,

      Ее несите в церковь: хоть рыдать

      Нам всем велит безумная природа,

      Но разум слез таких не признает.

      Все то, что мы велели приготовить

      Для празднества, послужит погребенью.

      Пусть музыку заменит грустный звон

      Колоколов; пусть брачное веселье

      В печальные поминки превратится;

      Торжественные гимны перейдут

      В унылые напевы панихиды;

      Венчальные цветы покроют труп, –

      И все, что здесь, пусть примет вид обратный.

      Приходится нам спрятать наши трубы

      И уходить.

      Да спрячьте, спрячьте! Ах!

      Вы видите, какой печальный случай.

      Да, подлинно, и дела не поправишь.