Вечномечтовые. Мария Фомальгаут
Читать онлайн книгу.
она поднималась невысоко, будто могла бы встать и повыше, но стеснялась перед Башней.
Мы вошли в узенькую дверцу. Я тут же ослеп от темноты, сырой, мрачной, а в глазах все еще плясало солнце. Узкая лестница бросилась под ноги, спиралью, спиралью она ползла наверх, в такие же тесные коридоры. Где-то ослепительно били горячие лучи – кажется, там были окна. Нет, скорее бойницы, кажется, крепость очень старая. Но не старее Башни. Интересно, сколько ей может быть веков? Мне стало жутко: я понял, что вот сейчас будет уничтожен памятник. Великий памятник. Лестница в никуда, память о бессмысленном вечном труде. Китайская стена, Пизанская Башня, пирамида Хеопса, Сфинкс, пирамиды Майя, и вот…
– Ну что? – худая рука Джамиля потянулась из темноты, – исторический памятник, значит, жалеть будем? А люди тут пусть надрываются, камни таскают, в пустыне дохнут да?
– Вы… мысли читаете? Или я уже бредил?
– Да все вы только про это и думаете. Ах, Башня, ах история, ах география, ах памятник. Сколько я уже людей о помощи просил, везде – шиш! – он сложил пальцы. Памятник… этот памятник нам, знаешь, сколько крови попортил?
– Но… мы не повредим башню?
– Да уж постараемся не повредить! – он фыркнул, – ну, иди, прячься вот здесь, под окном, – в темноте забренчали тяжелые винтовки, мне сунули в руку что-то холодное, промасленное, – посмотри на свет. Проверяй. Видишь? Дальнобойная, парализующая, с такими на зверей охотятся. Мы тебя не обманули, никого ты сегодня не убьешь.
– И на том спасибо.
– Всегда пожалуйста. А теперь в окошечко посмотри, видишь, какой вид прекрасный? Вон башня, вон высоко люди трудятся, Амаль, бедная, песок месит… Женщин и то не жалеют, сволочи… Вот, они, значит, там вкалывают, а Подвижники внизу, охраняют.
Я пригляделся. Вокруг еще был мир и покой, можно было высунуться из окна и смотреть. Вершина башни терялась в облаках, я видел только, как люди волокли по спиральному подъему вокруг башни тяжелые каменные глыбы. Ровные, как будто отполированные, они ползли и ползли наверх, словно увлекая людей за собой. Так было там, наверху, а чуть ниже расположились белые фигуры, похожие на статуи. Белые одежды, белые капюшоны, черные автоматы, должно быть, раскаленные на солнце – зловещая картина. От такой картины хочется уйти, в армии я не служил, люди с автоматами были для меня знаком: здесь мне не место. Но почему-то мое место было здесь, где автоматы и смуглые люди в белом.
– Слушайте, а мы же не попадем, – я посмотрел в оптический прицел, на точечки людей, – тут метров пятьсот, а предел дальнобойности…
– Забудь свои пределы, это ружьишко и на километр попадет, – он не шутил, я видел, что он не шутит, – тут, знаешь, брат, какие ружья есть… потом сам лично мне его сдашь, а то знаю я вас, услышите про километр, и уйдет винтовочка, как не было… Так вот, Подвижников видел? Будешь бить в кольцо Подвижников, пусть полежат, поспят.
– А дальше их…
– А дальше дело суда. Заставим их эту Башню по камушку разобрать,