Молчи о нас. Элла Александровна Савицкая
Читать онлайн книгу.
какой-то не дюжей злостью, будто это я его опозорила, а не наоборот.
– Ничтожество, которое ты любила, – язвит подонок.
– Которое я бросила.
В глазах напротив загорается опасный блеск, а губы, еще не так давно целовавшие меня, искажает злоба.
– Подумаешь. Таких как ты тысячи вокруг, и каждая из них желает как минимум отсосать мне. Да уж явно получше, чем ты.
Очередной взрыв смеха заставляет меня вскипеть и замахнуться, чтобы засунуть чертовы фотографии ему в рот. Вот только Панфилов оказывается сильнее. Перехватывает мою руку на лету и толкает вперед. Нога соскальзывает со ступенек, и, если бы он меня не удержал спустившись следом, я бы точно упала прямо на глазах у всех следящих за интересным для них зрелищем.
– Еще раз замахнешься на меня, я не подумаю о том, что ты баба, Маша, – грозит Панфилов, со всей силы сжимая мое запястье.
Фотографии падают на землю, пока я пытаюсь выкрутить руку. Боль прожигает кожу, заставляя щуриться не только от капель дождя.
– Ты бы лучше подумал о том, что мужик из тебя так себе, – вдруг раздается за моей спиной знакомым баритоном. Сердце опрометью летит вниз. Резко оборачиваюсь, натыкаясь на тяжелый взгляд карих глаз, смотрящих прямо на Панфилова. – Руку отпусти.
Что он здесь делает?
Валера, часто моргая из-за дождя, переводит непонимающий взгляд с Дамира на меня и обратно.
– Мужик, иди куда шел.
– Я уже пришел. За Машей. И если ты в течение двух секунд не разожмешь пальцы, я сломаю тебе их.
В интонации мужчины различаются стальные нотки, в которых нет угрозы, но есть отчетливый факт обещания. В день его приезда мне он показался злым, но сейчас я понимаю, что то был не предел. Выражение мужского лица вроде бы нечитабельное, но от него веет чем-то таким ледяным, что становится не по себе даже мне.
Народ на крыльце замолкает, и все, что можно услышать – это шуршащий по асфальту шум дождя и, с большой вероятностью, яростный пульс моего сердца.
Боже, я думала, еще больше униженной просто быть нельзя. Захват на моей руке слабеет, и когда становится едва ощутимым, я резко отдергиваю руку, машинально хватаясь за запястье.
– Это кто, Белова? Нашла себе папика? – плюется ядом Панфилов, совсем не подозревая о том, что, если этот человек захочет стереть его в порошок, сделает это с легкостью.
– Закрой рот, Валера!
Расширенными от ужаса глазами смотрю на бывшего и быстро перевожу взгляд на мужчину, который, наклонившись, поднимает мою фотографию и, расправив её, пробегает глазами по снимку. Боже. Почему он должен был увидеть именно это фото? Рядом валяются два других, но нет. Он пристально смотрит именно на самое постыдное, с красноречивой надписью.
Неторопливо переводит глаза на меня, и вместо прежней холодной ярости в них вдруг отражается что-то напоминающее снисходительную улыбку, хотя губы при этом неподвижны.
– Тебе лет сколько? – обращается к замеревшему Панфилову.
– Какая