Пропавшие наши сердца. Селеста Инг
Читать онлайн книгу.
жир, нельзя есть столько сыра, – но время позднее, оба проголодались, а пиццерия открыта до девяти, и ближе ничего нет.
Парень за стойкой принимает у них заказ и ставит в микроволновку четыре куска пиццы, а Чиж с папой ждут, прислонившись к липкой стене. В животе у Чижа бурчит. В приоткрытую дверь веет ночной прохладой, на окне трепещут листки с объявлениями. «Найден кот». «Уроки игры на гитаре». «Сдается квартира». В углу, прямо под ярлычком санинспекции, висит табличка с американским флагом и девизом: Боже, благослови всех преданных американцев! Точно такая же красуется почти в каждой витрине, продается во всех городах, а деньги направляют на помощь народной дружине. На те немногие заведения, где ее нет, смотрят косо. «Разве вы не преданные американцы? Вам что, на табличку денег жалко? Не хотите поддержать народную дружину?» Тикает большая стальная микроволновка, пышет паром. За стойкой кассир, опершись локтем о кассовый аппарат, листает ленту в телефоне и ухмыляется.
Без восьми минут девять заходит старик. Азиат, в черных брюках и белой рубашке с воротником на пуговках, волосы с проседью, аккуратная стрижка. Китаец? Филиппинец? Чиж не умеет их различать. Старик кладет на прилавок свернутую пятидолларовую бумажку.
Кусочек пеперони, пожалуйста.
Кассир, даже не обернувшись, отвечает: у нас закрыто.
Закрыто? Что-то не похоже. Старик взглядом указывает на Чижа с папой – папа, шагнув в сторону, заслоняет собой Чижа. Они-то здесь, говорит старик.
У нас закрыто, повторяет кассир громче. И продолжает листать ленту – по экрану текут рекой сообщения, картинки. Папа легонько толкает Чижа в плечо, как на улице, если рядом полицейский или авария. Это значит: отвернись. Не смотри. Но на этот раз Чиж и не думает отворачиваться. Любопытство тут ни при чем, это необходимость. Печальная необходимость знать, что за незримая опасность притаилась рядом.
Мне бы пиццы кусок, вот и все, говорит старик. Я с работы, голодный.
Он придвигает купюру поближе к кассиру. Руки у него в мозолях, пальцы скрюченные, старческие. Наверное, чей-нибудь дедушка, думает Чиж, а за этой мыслью следует другая: если бы у него был дедушка, он был бы похож на этого старика.
Кассир откладывает телефон.
Вы что, по-английски не понимаете? – говорит он ровным голосом, будто о погоде. На Массачусетс-авеню есть китайский ресторан. Хотите есть – идите туда, жареного риса возьмите или спринг-роллов, а у нас закрыто.
Он смотрит на старика ледяным взглядом, скрестив на груди руки по-учительски. И что же теперь делать?
Чиж будто прирос к месту. Ему остается только смотреть во все глаза – на старика, застывшего, стиснув зубы, в воинственной позе, на кассира в футболке с жирными пятнами, на его мясистые лапищи. На папу, который, прищурившись, разглядывает объявления на окне, точно сегодня обычный день и ничего не происходит. Хоть бы старик ответил колкостью, или съездил бы кассиру по ухмыляющейся роже, или, на худой конец, ушел, пока кассир не сказал – или не сделал – чего-нибудь похуже. Пока он не пустил в ход свои ручищи, которыми укрощает тесто, лепит