Помню, как спускаюсь с поезда и замираю с открытом ртом, буквально потерявшись в водовороте человеческого потока, и расплачиваюсь за свою невнимательность.

      Тетки на перроне нет.

      – Эй, деревенщина! Посторонись!

      Тычок в бок и я лечу носом на бетон, стесав ладони, не успеваю подняться, как кто-то срывает мой рюкзак и бежит сквозь толпу.

      – Стой! Стой!

      Кричу, размазывая горькие слезы напополам с кровью и грязью по щекам, но толпе до меня нет дела.

      Поток течет, я получаю удары со всех сторон.

      Впервые оказавшись в столь людном месте, отданная на съедение толпе, я испытываю настоящий шок, боюсь, что меня просто растопчут люди, спешащие и не умеющие остановиться…

      Опять улыбаюсь, в воспоминаниях воскресив себя прежнюю, с взъерошенными волосами, с ободранными коленками и огромными глазами, наполненными священным ужасом перед неизвестным.

      Сказать по правде, тогда пара человек все же обернулись, но пошли дальше.

      Первый урок черствости большого города пройден.

      Я потеряла кошелек, старый телефон и все сбережения, зашитые мамой в подкладку рюкзака.

      Я сижу на скамье и тихо плачу, кутаюсь в свою курточку и держусь со всей силы за ручку чемодана.

      Девчонка. Одна. Тетка так и не приезжает за мной.

      Урок номер два дан в тот же день. Не надейся на помощь. Никто не протянет руки, никто не поможет подняться.

      – Красавица, помочь?

      Выплакав глаза, поднимаю взгляд, заметив слишком уж заинтересованные лица странных людей, ошивающихся без дела на вокзале и изучающих меня.

      Главный из них улыбается желтозубым ртом и чешет заросшую бороду.

      Меня передергивает.

      Все же нахожу в себе силы и встаю:

      – Все хорошо. С парнем поссорилась.

      Тащу за собой жутко скрипящий чемодан и стараюсь не выбиваться из толпы.

      На перроне мне делать нечего.

      Адрес тетки также в кошельке, бережно выведенный мамой на куске бумаги.

      Я могла бы остаться ночевать на улице, если бы не запомнила его.

      Нам было обещано по телефону, что я поселюсь в отдельной комнате с вполне приемлемыми условиями, чисто и убрано, светло, а большего мне и не нужно.

      По факту оказалось, что меня поселили в коморку под самой крышей.

      Родители договорились посылать добродушной Жанне ежемесячно определенную сумму на мое содержание.

      И я была уверена по веселому тону сводной сестры матери, что мне будут рады…

      Ошибалась.

      Как же я ошибалась…

      Воспоминания прерывает звонок, и я роюсь в сумке, отвечаю надоедливому Флауэру:

      – Что еще, Ридли?!

      – Послушай, Аврора, Иван Кац клиент экстра-класса. Крайне могущественный. Его слово – руководство к действию. Не перечь ему…

      Звоночки начинают напрягать сознание, уже готовлюсь, чтобы задать пару вопросов, как агент обрубает:

      – У меня вторая линия. Просто будь