Между Азией и Европой. История Российского государства. От Ивана III до Бориса Годунова (адаптирована под iPad). Борис Акунин
Читать онлайн книгу.опалой Дмитрия. Более удачливый наследник Василий, по примеру отца, останется всего лишь великим князем.
500-летняя эволюция российского двуглавого орла
Зато на Руси сразу прижился двуглавый орел, геральдическая эмблема византийских василевсов. Происхождение этого символа восходит еще к временам древнего Шумера. Есть предположение, что тамошние жители действительно видели орла-мутанта и, разумеется, усмотрели в его появлении некий знак свыше. Странная птица долгие века кочевала из страны в страну, использовалась разными династиями и знатными родами. На печатях Византии она появилась с XIII века, позаимствованная с герба Палеологов.
В лесной стране Московии ни горных, ни степных орлов не водилось, поэтому символ выглядел вдвойне экзотическим. Раньше на московских великокняжеских печатях изображался «ездец», то есть всадник – Георгий, поражающий змея. Византийская птица впервые встречается на государевой печати 1497 года, то есть в тот самый момент, когда принималось решение о наречении наследника цесарем. Совпадение, конечно, не было случайным.
С тех пор государственный герб России неоднократно видоизменялся. Орел становился всё пышнее, обвешивался разными дополнительными атрибутами, то поднимал крыла, то опускал, был то в одной короне, то в двух, то в трех, то – при Временном правительстве – оставался с непокрытыми головами и с пустыми лапами. В XX веке при советской власти ненадолго (в историческом масштабе времени) исчез, теперь возродился вновь, и почему-то опять с короной, скипетром и державой, хоть страна является республикой, а не монархией.
Заседание Боярской думы в начале правления Ивана III. И. Сакуров
Влияние Софьи на облик самодержавной власти, вероятно, проявлялось не на идеологическом, а на декоративном уровне. Царевна вряд ли могла помнить двор василевсов – она отправилась в изгнание ребенком, да и к 1453 году от прежнего константинопольского великолепия мало что осталось, но, конечно, как это обычно бывает с такого рода эмигрантами, девочка росла под рассказы о былом величии Палеологов. Деревянная, ненарядная Москва должна была после Рима показаться принцессе некрасивой, а простота кремлевских обычаев – неприличной. Честолюбие второй супруги и ее ностальгия по византийской церемонности совпали с устремлениями Ивана, стремившегося возвыситься над своим окружением, но вряд ли знавшего, как это сделать.
С появлением Софьи при великокняжеском дворе возникает сложный «чин». Всякий выход государя обставляется целым ритуалом; приближенным становится не так-то просто получить доступ к монарху, и от них начинают требовать проявлений сугубой почтительности. Великому князю теперь целуют руку; по византийскому образцу выстраивается иерархия придворных чинов: конюший, постельничий, ясельничий, кравчий и т. д. Прием иноземных