Книга про Иваново (город incognito). Дмитрий Фалеев
Читать онлайн книгу.
– котлы, чайники; на мясокомбинатах – фермы делали, крючки делали».
Во время Великой Отечественной войны чучони были в тылу, ни о каком патриотизме или самоотверженности с их стороны речь не идет. Правда, ходят рассказы о некоем Грофо Лебедеве, который единственный из всего табора служил, добрался до Берлина и вернулся оттуда с полной планкой орденов. Говорят, он был разведчик, приводил «языков», но документально – ни фотографиями, ни уцелевшими наградами, ни другими свидетельствами – эта история не подтверждена. В одинаковой степени она может оказаться и цыганской байкой, и действительным фактом.
Живых свидетелей военного времени в таборе не осталось. Юрка говорит, что деда у него во время войны сослали в лагерь за то, что он подделывал хлебные карточки. Ему за деда не стыдно. Вообще в этом таборе людей не интересует ни прошлое, ни будущее – это для них вещи такие же пустые и незначительные, как облака.
После войны табор чучони много переезжал. Наконец обосновались в поселке Лесное Ивановской области. У них в то время еще были лошади, но жили уже не в палатках, а строили дома – дощатые времянки наподобие тех, в которых обитают и по сей день.
Усатый цыган с татуировкой на бицепсе «Нет счастья без любви» говорит о том времени: «Мы делали кормушки, корыта для совхозов. Я пошел работать с четырнадцати лет, занимался трелевкой – обрабатывали лес. Вот у нас была лошадь – привязывали к ней дерево такое большое, его мы вывозили, грузили, штабелями складывали. С кубометра нам платили по рубль восемьдесят. Собирали по пять, по десять кубов в день».
Женщины гадали. Те, кто постарше, на всю жизнь запомнили момент, когда из Иванова в Лесное стал ходить автобус. «Мы начали ездить гадать на автобусе! – вспоминают они с радостью. – А до этого мы до города пешком ходили – с матерями, с бабушками – далеко, тяжело. Мужики все работали».
Из Лесного котляров погнала администрация, потому что русские стали на них жаловаться, мол, цыгане хулиганят, воруют сено, – и табор разъехался куда глаза глядят.
Некоторые обосновались в местечке Авдотьино (это случилось в 1968 году, основание табора), а один цыган выделился, купил отдельный дом и стал жить не в таборе. Это у котляров вообще-то не принято, но он так поступил – и далее рассказ о его младшем сыне, вернувшемся в табор спустя много лет.
Зовут его Олег. Сейчас ему за сорок, и он меня встречает, чтоб подбросить до табора, на пижонской белой «Волге» со сломанной магнитолой.
Судьба у Олега для котляра нетипичная – он даже в цирке успел поработать силовым жонглером, о чем свидетельствует соответствующая запись в его трудовой книжке, потрепанной и заполненной на два десятка страниц.
Вырос Олег не в таборе, но семья была цыганская, и бабушка часто брала его гадать. Ребенку это нравилось – они ехали в центр (на проспект Ленина, к кинотеатру «Центральный»), гуляли, разговаривали, наблюдали любопытные сценки из жизни, подмечали смешное и остерегались плохого.
Когда бабушке