Записка самоубийцы. Валерий Шарапов
Читать онлайн книгу.
и пены на клыках поубавилось.
– Витька, не балуй. Успокойся, – увещевал Пожарский, не ослабляя хватки. – Яшка, дурак, плечо сломаешь!
– Я ему и шею сверну, – кровожадно пообещал Анчутка. – Он же сзади напрыгнул, падла, ты подумай!..
В этот момент Санька, извиваясь ящерицей, особенно остервенело лягнулся и пнул Яшку в живот. Тот взвыл, согнувшись пополам. Санька, вскочив на ноги, зажал ему локтем шею, принялся душить, и не на шутку. Пришлось бросить Маслова, который тотчас снова кинулся на Яшку, – и вся потасовка вернулась в первоначальное состояние.
– Прекратите немедленно! – надрывалась Ольга, беспомощно прыгая вокруг. – С ума вы сошли!
С диким визгом в компанию влетела Светка, но действовала она на удивление смело и решительно: с разгона, не разбирая, устремилась в гущу событий, орудуя зубами и ногтями.
Каша и гвалт стояли неимоверные, брызгами разлетались сопли и кровь. Хорошо, что старшеклассники заинтересовались, что там за пыль столбом под окнами библиотеки, за углом, а то неизвестно, чем бы дело закончилось. Зубы бы точно полетели.
С грехом пополам всех растащили, привели в чувство и уже уговаривали угомониться и бежать скорее на колонку сопли-кровь замыть, пока старшие не увидели, но тут некстати появился директор Петр Николаевич, а с ним, как назло, сержант Иван Саныч Остапчук.
– А вот и дельце, – чуть ли не потирая ладошки, порадовался он. Ухватил одной рукой ухо Приходько, второй – Маслова, в то время как директор удерживал за шиворот Анчутку:
– Пойдемте, деточки мои дорогие, на порку. Пожарский, ты тоже.
Для воспитательной работы Петр Николаевич уступил свой кабинет.
Иван Саныч, бережно установив фуражку на директорском столе, степенно устроился в начальственном кресле. Было заметно, что место это ему нравится (он аж зажмурился), и оно действительно старому сержанту шло.
– Так, – Остапчук встряхнулся, сгоняя неуместное благодушие, – вернемся к нашим играм. Что за махач на полянке?
Вопрошаемые – Приходько, Маслов, Анчутка и Пожарский – смирно стояли перед ним: старшие – чинно сложив руки, младшие – нахально задрав носы.
– Хорошо, спрошу по-другому. Из-за чего сыр-бор? Кто первый начал?
– Я, – решительно заявил Приходько, – да еще и закончу. Голову его поганую откручу и буду ею в футбол играть.
– Чью голову? – уточнил Иван Саныч.
– А вот его, – он ткнул подбородком в сторону Анчутки, чей сконфуженный, помятый и одновременно нахальный вид опытному глазу говорил о многом.
– Чем же он перед тобой провинился? Стоит ли друзьям…
Санька собрался было плюнуть, но спохватился и удержался:
– Не друг он мне, а как есть падаль и гнида.
– Та-а-ак, – Остапчук сплел толстые пальцы, покрутил большими. – А причины?
Молчание.
– То есть мы имеем на сегодняшний день ничем не обоснованное избиение. Ты соображаешь, что это статья уголовная?
– Плевать, – заявил малец и отвернулся.
«Попробуем с другого боку», –