– Добрый день, Кассия, – поприветствовал он её, коротко кивнул, а потом снова перевел взгляд на Эвелин, рассматривая.

      – Вы запомнили, как меня зовут, – счастливо пробормотала девушка и зарделась румянцем.

      – Создатель благословил меня исключительной памятью, – в его мелодичном, бархатистом голосе проскользнуло едва уловимое раздражение оттого, что Кассия снова пыталась привлечь его внимание.

      – Это же замечательно! – радостно сообщила девушка, не замечая игнорирования.

      Эвелин стало неуютно. От его странных взглядов. От елейного голоса сестры. От всего вместе. Утреннее раздражение вернулось к воительнице. Она вопросительно приподняла одну бровь и прямо, с вызовом уставилась на отца Джеймса. Мало кто выдерживал такой взгляд. Но оказалось, что служитель Создателя как раз входил в это небольшое число смельчаков.

      – Кайми, наемница с севера, что сподвигло вас посетить наши края? – спросил он её, меняя выражение во взгляде на нейтрально-вежливое, но так и не отводя глаз в сторону, смотря прямо на Эвелин.

      – Я здесь живу. А вот что сподвигло вас, отец Джеймс, прибыть в нашу скромную обитель?

      – Призван служить Создателю по настоянию Главы церкви, – невозмутимо ответил мужчина, не обращая внимание на сквозившую в голосе воительницы иронию и пренебрежение.

      – Отец Патрик недавно обосновался у нас. Теперь вы. Не многовато ли наставляющих на путь истинный?

      – Простите мою сестру, святой отец, – поспешила вмешаться Кассия, предупреждающе хватая сестру за рукав куртки.

      Эвелин раздраженно скинула её руку. Не хватало ещё, чтобы девчонка указывала ей, как себя вести.

      – Сестру? – он не смог скрыть удивления и впервые внимательнее взглянул на Кассию.

      Эвелин закатила кверху глаза. Каждый раз одно и то же. Кайми – обособленно живущий народ на севере королевства. Их знания и сила передавались из поколения в поколение, как и их внешность: яркие рыжие волосы, веснушки, высокий рост и крепкое телосложение. Прирожденные воины и воительницы, не признающие иную, отличную от монет, власть. И если Эвелин вполне соответствовала внешне, да и внутренне, своему народу, то её хрупкая, милая сестра с темно-русыми волосами вызывала закономерный вопрос.

      – По матери, – пояснила девушка, краснея от волнения, – у Эвелин отец был тоже кайми, как и наша мама, а у меня – простой иллинуец. Мама второй раз вышла замуж, когда отец Эвелин погиб…

      – Кассия! – предупреждающе выдавила сквозь зубы воительница, злясь на сестру за лебезящий тон и стремление выложить всю жизнь напоказ в угоду своему новому увлечению.

      Кассия стушевалась от ярости в глазах сестры и обиженно надула губки.

      – Не следовало утруждать себя объяснениями, – примирительно сказал отец Джеймс.

      – А вам не следовало задавать неуместных вопросов! – рявкнула на него Эвелин.

      – Создатель, Эвелин! Что ты такое говоришь?! – испуганно воскликнула Кассия,