«Дождь… Машина… И музыка,» —

      что из реальности, что?

      Какими, интересно, узами?

      Какое это «не то»?

      «Шалаш… Дочка… Метровые,» —

      набор джентельменский не прост,

      с головою в мешки почтовые,

      стык в стык, или, может быть, «в срост»…

      «Дракон… Рыжая… Дева,» —

      злая на Красоту,

      а счастье и справа, и слева,

      только б не в простоту.

      «За тридцать… Смелее… С цветами», —

      Господи, заслони,

      я сам, конечно, мы сами,

      сохрани, молю, сохрани.

      Я устал от прекрасного,

      расплескался до донышка,

      превратился в несчастного

      у последнего колышка,

      стали видеться частности,

      неустойчивость плоскости

      и уверенность праздности,

      приблизительность точности.

      Но за верой найденною

      вижу сполохи вечности,

      непривычно законные

      несравненной беспечности.

      Пораженье, удачу ли

      принимаю как данное,

      а молюсь или плачу я

      на вЛюблённое, странное,

      на Любимое, чистое,

      на небесное, синее, —

      то магнитно-волнистое,

      то другой какой линией…

      Стол не двоих, а стул один,

      приборов два, а путь в иное, —

      я и не раб, не господин,

      я и не доброе, не злое,

      я ни прямое, ни обвал,

      я и не умность, и не тупость, —

      очаровательный овал,

      обворожительная глупость,

      и музыка – полутона,

      и вечное – что без начала,

      и будущность – когда стена,

      и мертвое – когда вдруг мало,

      и одиночество – рассвет,

      вдвоем – кармические связи,

      среди мгновений, снов и лет

      чтоб к солнцу каждый день, из грязи…

      С потолка