Дресва. Валерий Свешников
Читать онлайн книгу.
тогда обитатели так называемого «обкомовского» дома, часть которого была видна из наших окон, надрываясь, затаскивали в подъезд такие тяжеленные сумки, что не обходились без помощи личного шофера.
Понятно, почему с весны до осени все вокруг тогда занимались своими огородиками, а то и просто двумя – тремя грядками, которые вскапывали где-нибудь поблизости от жилья. Почти вся свободная земля была поделена между жильцами домов – тоже почти справедливо.
Эти «необозримые плантации» выручали, но вот хранить урожай было негде – в домах почти не имелось подвалов. Поэтому осенью нас баловали пирогами с картошкой, а то и картофельными котлетами с грибной подливой. На любого, кто сказал бы, что я это не ем, мы посмотрели бы, как на сумасшедшего.
Когда на наших домашних праздниках подавали на стол эти «яства», двоюродная сестра Таня спрашивала мою маму: Если я этот кусок пирога съем, то дашь еще? Понятно, что гостью успокаивали – ешь на здоровье. И никто представить не мог, чтобы хотя бы один из гостей отказался от добавки, а то и, того хлеще, сказал бы – я этого не ем.
Даже когда мы играли во дворе в «штандер» или в «прятки», то часто кто-нибудь из игроков иногда убегал домой, чтобы схватить там кусок хлеба, и немного утолить подбирающийся голод. Если же он радостный возвращался с добычей к компании, то первый, увидевший его, старался побыстрей прокричать: Двести! Едим вместе! И если он успевал это крикнуть, до того, как счастливчик с куском в руке не воскликнул: Сто один – ем один! – то тому приходилось поделить этот кусок на всех жаждущих.
Опять же, можно понять, что никто и никогда не отказывался от этого краткого перекуса. А тех, кто не хотел делиться с остальными хлебом, не любили и называли его «жадиной», а то и, того хуже, – «Жадобой».
Пожалуй, еще одним примером стихийного поддержания равенства и справедливости среди нас неожиданно стало необычное почти регулярное пиршество. Поблизости от наших домов располагался небольшой магазин, под названием «Тридцатый». Хотя ни вывески, ни номера, нигде не имелось, но все знали его под этим «шифром». Там мы покупали почти половину нужных продуктов – от «сталинских» макарон до маргогуселина – тогдашнего заменителя масла. Естественно, хлеб, муку и сахар добывали там же.
Чтобы не «отпускать товар» (не правда ли, странное сочетание слов) в довольно тесном магазине, для этого в стене его был прорезан люк, через который загружали привезенные продукты, и через него же их продавали. Так как почти все продовольствие пользовалось спросом, поэтому любая торговля им сопровождалась очередями.
Этот люк – странное приспособление, – но ни у кого оно не вызывало непонимания. Ведь в «торговом зале» магазина свободного места почти нет, и даже входная дверь в него неширокая, то есть обыкновенная, как в каждом доме. Впрочем, магазин и располагался в обычном доме, и даже за стеной его жили Смирновы. В этой семье, кроме моего друга Юрки, было еще несколько