Я встаю с кровати.

      Эта ночь, точнее ее огрызок, который остался после всего произошедшего, была предназначена для того, чтобы мы отдохнули. Никто не тешил себя мыслью, что за несчастных часов 6-8 мы наберемся сил и станем непобедимыми солдатами, или кем там они хотят нас увидеть.

      Просто рассчитывали, что мы сможем хотя бы не засыпать на ходу, не видеть того, чего на самом деле нет, не слышать различного бреда, а быть может совсем не бреда – лично я уже раз пять за ночь вскакивала оттого, что мне отчетливо слышались взрывы за окном.

      Взрывы, а после казалось, что земля подпрыгивает, моя кровать начинает ходить ходуном, и я вскрикивала, падал на пол, зажимала уши руками, готовая, что это пришла к нам армия Дарнордеса..

      Но это было бы глупо.

      Они бы точно не стали заявляться этой же ночью.

      Да и к тому же, взрывов кроме меня никто не слышал. Кошмары мучали всех, я уверена, просто они об этом молчат. Но от взрывов не кричал никто.

      Интересно, своими криками я разбудили бессмертных за стеной? Вряд ли, сейчас бессмертных больше в медицинском крыле, и все они борются за свои жизни. Как это иронично – бессмертные боятся умереть.

      На деле это совсем не забавно.

      Я зашла в то крыло вчера, когда большинство раненных либо спало, либо было без сознания. Запах горелых перьев, стойкий металлический аромат крови – будто высуни язык и ощутишь этот отвратительный солоноватый вкус.

      Все будто пропиталась ею – сам воздух.

      Так что в остатках школы не так уж много приживальцев и вряд ли им не нашлось бы места, куда перейти, если я в самом деле их так задолбала своими криками. Надеюсь, они хоть немного поспали – сон теперь единственное, что у нас есть.

      Лично я так и не смогла заснуть.

      По многим причинам.

      Я старалась. Я понимаю, что это логично, и следует делать все, чтобы поддерживать свой организм в хотя бы относительно достаточной форме. Быть может, я смогу это сделать в грядущую ночь. Но пока что – нет.

      Однако, несмотря на изматывающую войну и последующую за ней бессонную ночь – встаю я, совершенное не ощущая усталости. Только если эмоциональную.

      В эту ночь я потеряла не одного дорогого мне бессмертного, который отныне перестал существовать стараниями Калиго. Хотя именно о Норде я вспоминала чаще всего. Этот ангел, этот открытый ангел, который забрал вместе с собой в Небытие половину моей души.

      Если бы я знала тогда, что видела его в последний раз.

      Я бы просидела весь день с ним. И всю ночь. А еще лучше осталась там на постоянной основе, чтобы не позволить Калиго забрать его и провести свой демонический ритуал. Но меня там не было. Мне до сих пор непонятно, как Норд смог позволить с собой так расправиться. Он был добрым, но он был сильным. Он вполне мог дать отпор Калиго.

      Больнее всего от той мысли, если он пошел с ним, потому что Калиго представился моим помощником. Катус тоже говорил, что он помощник – и Норд сразу же поверил. Скорее всего, именно так и было. Норда погубило доверие мне. Мне и всем бессмертным.

      И теперь его не было.

      Думаю, так же смело можно вычеркнуть из моей жизни и Тори. И не его одного.

      Я поднимаюсь с кровати и слышу истошный бабушкин крик, наполненный неподдельной яростью:

      – Я ТЕБЯ УБЬЮ!

      Дергаюсь, оборачиваюсь.

      Вздрагиваю, а кожа покрывается мурашками.

      Опять. Всего лишь послышалось, может с такой частотой пора это называть слуховой галлюцинацией. В любом случае, сейчас она этого не кричала. Лишь мое сознание раз за разом транслирует то, что я услышала не так давно.

      Транслирует весьма успешно.

      Как и взрывы.

      «..демоны и некоторые ангелы упали на колени перед Дарнордесом. Тот стоял неподвижно. С победной улыбкой и такой невероятной уверенностью в себе, что внутри поднималась ярость и желание сбить эту спесь одним точным прицелом.

      Но бабушка опередила меня, очевидно, думая так же. Она схватила лежащее копье, и прокричала:

      – Я УБЬЮ ТЕБЯ!

      Бросок.

      Меткий и неожиданно сильный для такой хрупкой женщины. Я не успела проследить за направлением полета копья, как оно уже вонзилось в мягкую плоть Дарнордеса.

      Плечо.

      Кровь тут же начала проступать на оставшихся светлых участках толстовки Норда. Я ожидающе наблюдала за этим.

      Однако, в следующее мгновение он медленно обхватил рукоять копья рукой, и одним коротким резким движением вытащил его из себя. Кровь тут же начала хлестать из раны куда сильнее, заставляя пропитываться одежду Норда.

      На его губах появилась саркастичная усмешка.

      Он простоял с этой усмешкой несколько долгих секунд, как бы показывая свое безразличие. А затем взлетел вверх, мгновенно так высоко оказавшись в небе, что нам его уже было не различить.

      Большая часть