Суворов. Победитель Европы. Андрей Богданов
Читать онлайн книгу.
по поводу отличия, учинённого полку императрицей, – забыть высочайшую монаршую милость, которой сей полк недавно удостоен был! Отличность, какою не один полк по прошествии многих лет славится не может: всем прочим в образец! Но всегда о том вспоминая, содержать себя во всегдашней исправности, наблюдать свою должность в тонкость, жертвовать мнимым леностным успокоением истинному успокоению духа, состоящем в трудолюбивой охоте к военной службе, и заслужить тем себе бессмертную славу!»
Глава 4
«Одушевлённый организм»
Только благоустроенное согласие всех частей полка содержит его твердость непоколебимой, и неослабное наблюдение нужных военных правил как душа это матёрое тело просвещает.
Что представляло собой «матёрое тело» полка русской пехоты, которая вскоре победит всех врагов России, включая самые передовые войска революционной Франции? Западные современники и все историки были в растерянности перед феноменом русской армии. Как «варварская» страна, погрязшая в крепостничестве, неожиданно разгромила величайшего военного гения Фридриха Великого?! Непревзойдённого реформатора армии и создателя новейшей тактики, опирающегося на индустриальную и интеллектуальную мощь Западной Европы!!
С западной точки зрения русские «варвары» били пруссаков в Семилетней войне благодаря своей примитивности, выраженной в особых свойствах русского солдата. На них с большой злобой ссылался Фридрих II, не желавший признать, что его перехитрил и грамотно побил под Кунерсдорфом старик Салтыков: генерал в ландмилицком мундире, даже не профессионал! Разумеется, Пётр Семёнович действовал не голыми руками. Побили и продолжали бить пруссаков не толпы особо стойких «варваров», а стройные русские полки, над улучшением организации и повышением боевой мощи которых лучшие военные умы России задумались сразу по воцарении Екатерины Великой. Но признать этот факт Западная Европа не могла.
Хороший военный историк Фридрих Энгельс нашел удовлетворительное для Запада решение этой проблемы в построениях социологии. «Пока тактическая задача, – писал он, – решалась наступлением пехотных масс, действовавших сомкнутым строем, русский солдат был в своей стихии. Весь его жизненный опыт приучил его крепко держаться своих товарищей. В деревне – ещё полукоммунистическая община, в городе – кооперированный труд артели, повсюду – krugovaja poruka, то есть взаимная ответственность товарищей друг за друга; словом, сам общественный уклад наглядно показывает, с одной стороны, что обособленный, предоставленный своей собственной инициативе индивидуум обречён на полную беспомощность. Эта черта сохраняется у русского и в военном деле; объединённые в батальоны массы русских почти невозможно разорвать; чем серьёзнее опасность, тем плотнее смыкаются они в единое компактное целое». Словом, «население России поставляло превосходный солдатский материал для войн того времени, когда сомкнутые массы решали исход боя»[35].
Советские