– Ну, добро пожаловать в родные пенаты – танатологический отдел или в простонародье судебный морг. – Едва справляющийся с прогрессирующим окосением Терёха втолкнул в уже знакомый, не так давно отремонтированный, мрачный коридор.

      – Наш холодный Коцит славен всеми своими подразделениями. Например, регистратура. Работают здесь милейшие женщины… Которые, только между нами, настоящие гарпии. И дела им приходиться иметь с весьма специфической аудиторией. Одним словом, адова работёнка.

      Дружно помахали руками обильно двоящимся и троящимся "гарпиям" и пошатываясь проследовали далее.

      – Ещё у нас есть коллектив лаборантов, санитаров и врачей-экспертов. Сейчас заскочим к санитарам. – С этими словами экскурсовод отворил дверь с пугающей табличкой "МОРГ".

      Санитарская каморка, как её пафосно именовали обитатели – Офис, находилась в непосредственной близости от секционных комнат.

      Команда профессионалов низкоинтеллектуального труда представала весьма разношёрстной. И пестрота коллектива поражала. В одном из санитаров я с огромным удивлением узнал ассистента институтской кафедры биохимии. Со слов всезнающего Терёхи, тут вольготно обитал и молодой хирург, некогда подававший большие надежды, но запутавшийся в близких отношениях с зелёным змием, и бывший учитель физкультуры, жертва всё того же коварного пресмыкающегося. А на другом социальном полюсе маленького коллектива находился трижды судимый с весьма специфическими внешностью и манерами – гражданин с телом, обильно покрытым множественными татуировками. Ходячая изобразительная галерея носила подчёркнуто религиозно-криминальный характер и была выполнена на самом высоком идейно-художественном уровне. С невнятных слов пьяного провожатого я уяснил, что санитары являли собой небольшой и слаженный орден единомышленников, способный эффективно решать широкий спектр задач, ориентированных сугубо на извлечение денежных знаков как из карманов похоронных барыг, так и скорбящих родственников.

      Пока Терёха по-свойски базарил с грубыми санитарами, я решил поискать, где можно безболезненно и не нарушая эстетики бюро очистить уставший с тортиков, конфеток и алкоголя желудок. Долго бродить не пришлось – едва приоткрытая и обитая сверху донизу металлом огромная дверь недвусмысленно сулила райские кущи и вечное блаженство. Обладая безграничной пьяной уверенностью в своей непогрешимости, тихонечко проник в тёмное помещение, и отравленное