Родовой быт славянских князей. Дмитрий Боровков
Читать онлайн книгу.
кияне ко Владимеру, глаголюще: пойди, княже, к Киеву, аще ли не пойдешь, то много зла во граде воздвигнется… се же слышав Владимер, и пойде к Киеву, апреля 20…[34] седе на великом княжении в Киеве, и люди возрадовашася, и мятеж улеже»[35].
Ни слова об ином чьем-либо праве. Потому-то Олег не шел сам на Киев и впоследствии не стал спорить с Мономахом, сам ли сей последний пришел в Киев, по своему праву, или вместе и был призван киевлянами в эту, положим даже, сомнительную минуту права.
Как бы то ни было, Олег не княжил в Киеве, как и отец его не княжил там по праву, и следовательно, у потомства его осталось, так сказать, еще менее права. И действительно, Изяслав Давыдович, который был старше и Олеговых детей, владея Киевом, ссылался пред Георгием не на свое право, а на избрание киевлян[36].
В отношении всех войн Ольговичей мы не находим ни малейшего свидетельства и повода думать, чтобы они искали себе по праву и ссылались на свое право.
Но самым важным и сильным доказательством моего предположения, что сын мог владеть или имел право только на то, чем владел его отец, считаю я следующие слова Вячеслава Владимировича (занявшего Киев после брата Ярополка в 1139 году) Всеволоду Ольговичу, пришедшему отнимать у него великокняжеский престол: «Аз, брате, придох зде по братии своей Мстиславе и Ярополце, по отец наших завещанию: аще ли ты восхотел еси сего стола, оставя свою отчину, ино, брате, аз семь мний тебе буду… и аз иду в переднюю свою власть, а Киев тебе»[37]. Карамзин переводит это так: «Я не хищник; но ежели условия наших отцов не кажутся тебе законом священным, то будь государем киевским: иду в Туров»[38]. Эти слова Вячеслава показывают ясно, по моему мнению, что старшинство было ограничено именно означенным образом. Если бы оно не было ограничено, то Всеволод Ольгович имел бы полное право на киевский престол и Вячеслав не посмел бы так торжественно ссылаться на небывалый закон предков; не мог бы говорить Всеволоду, что он нарушает этот закон. По старшинству, без предложенного нами ограничения, Всеволод, старший сын Олега, старшего двоюродного брата Мономаха, был старше Вячеслава, сына Владимира, меньшего двоюродного брата Олега, и Вячеславов упрек не имел бы никакого смысла.
Следовательно, это старшинство было ограничено вследствие общепринятого права, по завещанию отец; следовательно, Олегово, старшее потомство, утратило свое право почему-то, всего вероятнее, как мы думаем, потому, что Олегу не случилось княжить в Киеве, и Святослав владел им беззаконно, а сын мог владеть только тем, чем владел его отец.
Вячеслав в этих словах указывает на отчину Всеволодову Чернигов, которая должна только принадлежать ему.
И сами Ольговичи незадолго пред тем «и паки начаша просити у Ярополка: что наш отец (, Олег,) держал при вашем отци, того же и мы хощем; аже не вдасть, то не жалейте, что ся удеетъ, то на вас будет кровь»[39].
Точно в этом смысле говорит и Изяслав Мстиславич по смерти Всеволода Ольговича, когда брат его Игорь стал владеть Киевом: «Я не спорил о старейшинстве с
Следовательно, на 4-й день.
Летопись по Воскресенскому списку. С. 257. Карамзин перевел и изъяснил это место так (Т. II. С. 149): «По смерти Святополка-Михаила граждане киевские, определив в торжественном совете, что достойнейший из князей российских должен быть великим князем, отправили послов к Мономаху» и проч. (В летописи не сказано о торжественном совете и избрании.) «Добродушный Владимир давно уже забыл несправедливость и вражду Святополкову: искренно оплакивал его кончину и в сердечной горести отказался от предложенной ему чести. Вероятно, что он боялся оскорбить Снятославичей, которые, будучи детьми старшего Ярославова сына, по тогдашнему обыкновению долженствовали наследовать престол великокняжеский». Из летописи не видим, чтоб Владимир отказывался: он только не шел немедленно; следовательно, кажется, нет нужды и объяснять его отказ.
Летопись по Воскресенскому списку. С. 276.
Там же. Примечание № 262 к II тому.