Презумпция невиновности. Скотт Туроу
Читать онлайн книгу.
Смерть привела ее из мира духов в живую жизнь. Вопрос теперь стоит так: сумеем ли мы с Барбарой воспользоваться наметившейся переменой к лучшему. Я понимаю жену, но по мотивам глубоко личным, какие невозможно сформулировать, не могу – понимаете, не могу – отказаться от этого расследования.
Я пытаюсь привести простой довод:
– Барбара, речь идет всего о двух с половиной неделях, пока не пройдут выборы. А там это дело превратится в обычный случай из полицейской практики. Очередное нераскрытое убийство.
– Ты соображаешь, что делаешь? Зачем тебе мучить меня и себя?
– Барбара…
– Что «Барбара»? Я знала, что ты выкинешь что-нибудь в этом роде. Сразу все поняла, когда ты позавчера позвонил. Поняла по твоему голосу. Она мертвая, Расти. Слышишь? Мертвая! И незачем по ней сходить с ума.
– Барбара… – повторяю я.
– Нет, дорогой, с меня довольно. Хватит!
Нет, она не плачет, она вся кипит от гнева. Хватает книгу, пульт от телевизора, подушку. Начинается извержение вулкана Святой Елены. Я почитаю за благо ретироваться. Подхожу к шкафу, достаю халат, иду к двери, слышу:
– Могу я задать тебе один вопрос?
– Ну конечно.
– Я давно хотела спросить…
– Спрашивай.
– Почему она перестала видеться с тобой?
– Кто, Кэролайн?
– Нет, космическая пришелица. – В ее словах такая язвительность, что кажется, она вот-вот в меня плюнет.
Я было подумал, что она спросит, зачем я вообще завел этот роман, но она, вероятно, нашла ответ на этот вопрос.
– Честное слово, не знаю. Видимо, потеряла ко мне интерес.
Барбара качает головой.
– Какой же ты все-таки идиот, – торжественно произносит моя жена. – Уходи.
Я быстро ухожу. За ней водится привычка кидаться тяжелыми предметами. Я иду по коридору в комнату Ната – больше мне идти некуда. Сын спит глубоким сном. Я слышу его легкое дыхание и присаживаюсь на краешек кровати под защиту могучих рук Человека-паука.
Глава 5
Понедельник – день-бездельник. И тем не менее из пригородной электрички на восточном берегу реки вываливается толпа. Привокзальная площадь обсажена ивами, их кроны по-весеннему зеленеют.
Еще нет девяти, когда я прибываю в прокуратуру. Моя секретарша Евгения Мартинес с недовольным видом приносит почту, служебные записки и листочки бумаги с пометками – кто и зачем звонил. Евгения – одинокая полная женщина средних лет; кажется, что она исполнена решимости расквитаться со всеми за все. Она отказывается записывать под диктовку, неохотно печатает на машинке, и я часто застаю ее не обращающей внимание на надрывающийся рядом телефон. Ее посадил сюда еще Джон Уайт – посадил только затем, чтобы избежать шума, который она неизбежно подняла бы, назначь он ее на другое место. И вот уже десять лет она является сущим наказанием для очередного зама окружного. Ни уволить, ни перевести на низшую должность я ее не могу: профсоюз