Пополам. Маша Трауб
Читать онлайн книгу.
Ни работы, ничего. На мою пенсию рассчитываешь? Так не надо. Я ее на гробовые откладываю. Сиди и молчи. Радуйся, что в Москве живешь, ни в чем отказа не знаешь. Неблагодарная ты! – Мать ушла в слезах.
Наверное, она была права. Аня никогда не любила готовить. Не понимала каких-то вкусовых привязанностей. Она не умела наслаждаться вкусом, за что ее сложно было винить – денег им с мамой хватало лишь на самое необходимое, да и то – не всегда. Аня привыкла довольствоваться тем, что есть на тарелке. И на том спасибо, как говорится. Даже в ресторанах она думала не о том, какая красивая подача, а о том, чтобы побыстрее наесться. У нее никогда не возникало желания купить себе что-то вкусное, именно для себя. А что она, собственно, любила? Еда ее детства разнообразием не отличалась – или капуста, или картошка. Мясо по праздникам. Да, еще горох в виде супа, каши. Перловка тоже в том же виде. Пшенка. Перемороженная сайра, всегда вонючая. Самое дешевое подсолнечное масло.
– Анька у нас особенная, ей всегда вкусно, – смеялись подружки по съемной квартире. И это было правдой. Аня не знала понятия «вкусно, не вкусно». Еда есть, чего еще желать?
Почему она не научилась готовить? Потому что не из чего было учиться, не на чем: проросшая гнилая картошка, старая сковорода с несмываемым слоем нагара. Нельзя было выбросить сгоревшее или не съесть то, что лежит на тарелке. Черствый хлеб пускался на котлеты, прокисший кефир – на блины. Капуста не имела срока годности. Почернела – обрежь. Помидор подгнил с одной стороны – тоже обрежь. Еду нельзя выбрасывать. Все, что сгнивало, начинало плохо пахнуть, отдавали домашним животным, размачивая хлеб с плесенью в остатках старых щей. Кусок мяса, который варился не меньше четырех часов, но так и оставался дубовым, нежующимся, собаки съедали с радостью. Все выживали как могли. Не только животные, но и люди. Аня так и выросла в режиме выживания.
Зато ее мать была теперь счастлива. Получив материальную возможность, она скупала продукты про запас, что-то без конца пекла, жарила. Закармливала зятя разносолами, выставляя тарелки на столе в три ряда. Она получала настоящее удовольствие – и плита хорошая, и духовка работает, и дрожжи совсем другие. Каждая мелочь вызывала у нее неподдельный восторг, чем она делилась с Георгием. Тот чувствовал себя мужиком, принесшим на ужин не только мамонта, но и кролика с семгой заодно. Аня видела, как он расцветает, когда мать перед ним лебезит, приносит, уносит, спрашивает, понравилось или нет, не пересолила ли. Аня представляла себя на месте матери – сможет она делать так же? Нет, никогда. Знала бы она тогда, как все обернется…
Тогда Аня поняла, что это конец. Ее личный. Она больше не может думать только о себе, а вынуждена думать о матери и сыне, которые зависят от нее, точнее от ее мужа. И они действительно попали к нему в зависимость. С потрохами. А к хорошему быстро привыкаешь. Аня смотрела на детскую – красивая кроватка, обои с самолетиками. Пеленальный столик, игрушки.
Нет, она не начала хитрить и обманывать, хотя другая, наверное, так бы и поступила. Притворялась. Аня не хотела, не могла себя заставить. Мечтала только об одном