16 марта 1939 года, резиденция правительства, Прага, Чехословакия

      – Господин премьер-министр, к вам представитель абвера… – Секретарь был вежлив, но в нем угадывалось огромное внутреннее напряжение.

      «Deutshen Zoldaten und Offi ziren»[12], – неслись с улицы сквозь огромные окна от пола до потолка звуки марша. Немецкие солдаты печатали шаг, как на параде. В толпах народа, наводнившего тротуары, свистели, и плакали, и проклинали.

      Ян Сыровны со вздохом отпустил портьеру и повернулся.

      – Проси, – произнес он. Через полминуты он уже рассматривал ничем не привлекательную фигуру немецкого полковника. «Herr Oberst Tihi» – значилось в визитке.

      – Вы славянин? – наконец спросил премьер.

      – Как и вы, герр генерал, – ответил Афанасий Степанович Тихий.

      Сыровны улыбнулся чуть облегченно. «Что ж, – подумал он, – если даже русские служат Гитлеру…»

      – Что вам угодно, Herr Oberst? – спросил он уже чуть более уверенно. – Как здоровье адмирала?

      – Не извольте беспокоиться, господин генерал, я привез вам от господина адмирала и еще нескольких известных вам лиц сувенир. – И полковник достал из кармана золотой портсигар. Огромный камень его крышки высверкнул красным и синим, когда полковник портсигар раскрыл.

      – Чудная вещица, – пробормотал премьер и протянул руку. – Покорнейше…

      Но герр оберст извлек из портсигара какой-то продолговатый предмет и протянул его генералу.

      – Что это? – недоуменно спросил Сыровны. – Но позвольте, полковник, что это значит?

      На ладони премьера лежала пуля.

      – Чистое серебро, господин генерал, – медленно произнес полковник, – да и надежнее, чем три обыкновенных… – Да, и еще… – Полковник Тихий обернулся в дверях. – Вас, генерал, кажется, наградили орденом Почетного леги она за успешную эвакуацию союзных нам войск из России? Передайте вашим французским друзьям, что мы не замедлим…

      И полковник Тихий вышел.

      Ян Сыровны молча опустился в кресло.

      Серебряная пуля стояла посреди огромного письменного стола, тускло отливаясь в полировке.

      – Никого не пускать, ни с кем не соединять, – приказал в трубку секретарю генерал. Затем, помедлив, открыл небольшой сейф и достал оттуда несколько ветхих листов бумаги. Они легли на полировку стола рядом с пулей…