Мемфисский филиал занимал два этажа в «Бринкли-Плаза», здании, построенном в начале 20-х на углу Мейни Монро-стрит. Мейн-стрит считалась в Мемфисе крупнейшим торговым кварталом: отцы города запретили на улице движение автомобильного транспорта, заменили асфальт плиткой, высадили декоративные деревца и разбили фонтаны. Район стал безраздельным царством пешеходов.

      Над зданием хорошо потрудились реставраторы. Вестибюль «Бринкли-Плаза» сверкал благородной бронзой и розовым мрамором. Стены кабинетов отделения фирмы «Крейвиц энд Бэйн» были обшиты дубовыми панелями, полы устланы мягкими персидскими коврами.

      Хорошенькая молодая секретарша провела Адама в угловой офис Бейкера Кули, управляющего филиалом. Пожав друг другу руки, мужчины восхищенными взглядами проводили направившуюся к двери изящную фигурку.

      – Добро пожаловать на Юг, – сказал Кули, опускаясь в глубокое кожаное кресло.

      – Благодарю. Насколько я понимаю, с Гарнером Гудмэном вы уже говорили?

      – Вчера, и дважды. Он объяснил мне ситуацию. В конце коридора находится небольшая комната для совещаний, с компьютером и телефоном. Она в вашем распоряжении.

      Адам кивнул и осмотрелся.

      – Какого рода дела вы здесь ведете? – спросил он.

      – Судебных разбирательств почти нет, а в уголовных процессах мы не участвуем, – быстро ответил Кули, как бы давая понять, что преступникам вход в эти роскошные чертоги заказан. Адаму вспомнились слова Гудмэна: «Контора похожа на дорогой бутик». – В основном коллеги обслуживают интересы крупных корпораций. Среди наших клиентов несколько солидных банков, а еще мы поддерживаем тесный контакт со структурами местного управления.

      От такого масштаба дух захватывает, подумал Адам.

      – История фирмы насчитывает сто сорок лет, мы – самая старая в Мемфисе юридическая контора. Создана она в начале Гражданской войны. Были взлеты, были падения, а кончилось все тем, что руководство решило объединиться с парнями из Чикаго.

      В словах Кули звучало нечто похожее на гордость, как если бы впечатляющая родословная имела какое-то отношение к юриспруденции последнего десятилетия двадцатого века.

      – Сколько у вас юристов? – Адам изо всех сил пытался поддержать абсолютно пустой разговор.

      – Дюжина. Одиннадцать младших сотрудников, девять клерков, семнадцать секретарш. Десять человек вспомогательного персонала. Для наших краев весьма приличный штат. С Чикаго, конечно, его не сравнишь.

      «Тут ты прав, старина», – мелькнуло в мозгу Адама.

      – Давно мечтал побывать у вас в гостях. Надеюсь, я не помешаю?

      – Никоим образом. Боюсь только, что серьезной помощи мы вам не окажем. Специфика клиентуры, горы бумаг… Последний раз я был в зале суда лет двадцать назад.

      – Не беспокойтесь. Мне обещал содействие Гудмэн.

      Поднявшись из кресла, Кули потер руки: похоже было,