Устало смотрю на вновь зазвонивший телефон, но не отвечаю. Пока что не могу.

      Передо мной сидят руководители нескольких отделов.

      Обсуждение зашло в тупик, поэтому каждый из нас сейчас обдумывает в своей области варианты, в которых мы сойдемся во мнениях.

      Ночи становятся все более бессонными. И даже если Нина старается сделать так, чтобы я вставал к дочери, все равно просыпаюсь и волнуясь не сплю каждую истерику Маши.

      Я подозревал, что маленький ребенок – это хлопоты и сплошные заботы, но не думал, что это даже хуже и больше по объему.

      Но вот факт: ни за что не променял бы это время ни на какое другое.

      Я люблю свою дочь и люблю жену.

      Поэтому мой мозг сейчас просто отказывается что-либо придумывать. Я молчу и жду умную мысль, которую смогу попытаться развить.

      Когда телефон снова начинает вибрировать, а это третий по счету звонок от мамы Нины, я встаю и выхожу из переговорной извинившись.

      – Дарья Никитична? Добрый день. Простите, что сразу не ответил. У меня собрание.

      – Ох, Слава, прости меня и здравствуй. Но я не могу связаться с дочкой. Решила спросить, может, ты знаешь, чем она занята?

      Поднял руку и глянул на циферблат часов. Два часа дня.

      – Должно быть, занимается Машей, или уснули вместе. Обеденный сон.

      – Ну ладно тогда. Буду ждать, когда перезвонит.

      – Хорошо. До вечера и с праздником вас.

      – Спасибо, сынок.

      Как только она прерывает звонок, я иду к дверям переговорной, но останавливаюсь и сам жму на имя жены.

      Длинные гудки длятся долго, пока не сменяются короткими и частыми.

      – Хм… – снова делаю попытку, но она успехов не приносит.

      Перезваниваю теще.

      – Это Нина, да?

      – Нет, я попытался с ней связаться сам, на всякий случай.

      – Тоже не ответила?

      – Нет. Скажите, Дарья Никитична, а как долго вы не можете дозвониться до Нины?

      – Час или полтора. Хотела спросить по поводу визажиста, отправить мне девушку к ней или она здесь будет макияж делать, так не отвечает, видишь. И я не знаю, что делать. Волнуюсь я что-то за нее и Машеньку. Как бы ни случилось чего.

      – Ничего не могло случиться. Наверное, спит. Сейчас тяжелый период у нас с дочерью. Я закончу собрание и наберу ее снова. К тому моменту они уже должны будут проснуться.

      – Хорошо.