Идем бумаги разбирать.

      Я только нес их для докладу,

      Что в ход нельзя пустить без справок, без иных,

      Противуречья есть, и многое не дельно.

      Боюсь, сударь, я одного смертельно,

      Чтоб множество не накоплялось их;

      Дай волю вам, оно бы и засело;

      А у меня, что дело, что не дело,

      Обычай мой такой:

      Подписано, так с плеч долой.

      Ну вот у праздника! ну вот вам и потеха!

      Однако нет, теперь уж не до смеха;

      В глазах темно, и замерла душа;

      Грех не беда, молва не хороша.

      Что́ мне молва? Кто хочет, так и судит,

      Да батюшка задуматься принудит:

      Брюзглив, неугомонен, скор,

      Таков всегда, а с этих пор…

      Ты можешь посудить…

      Сужу-с не по рассказам;

      Запрет он вас; – добро еще со мной;

      А то, помилуй бог, как разом

      Меня, Молчалина и всех с двора долой.

      Подумаешь, как счастье своенравно!

      Бывает хуже, с рук сойдет;

      Когда ж печальное ничто на ум не йдет,

      Забылись музыкой, и время шло так плавно;

      Судьба нас будто берегла;

      Ни беспокойства, ни сомненья…

      А горе ждет из-за угла.

      Вот то-то-с, моего вы глупого сужденья

      Не жалуете никогда:

      Ан вот беда.

      На что вам лучшего пророка?

      Твердила я: в любви не будет в этой прока

      Ни во́ веки веков.

      Как все московские, ваш батюшка таков:

      Желал бы зятя он с звездами, да с чинами,

      А при звездах не все богаты, между нами;

      Ну разумеется, к тому б

      И деньги, чтоб пожить, чтоб мог давать он ба́лы;

      Вот, например, полковник Скалозуб:

      И золотой мешок, и метит в генералы.

      Куда как мил! и весело мне страх

      Выслушивать о фрунте[5] и рядах;

      Он слова умного не выговорил сроду, —

      Мне всё равно, что за него, что в воду.

      Да-с, так сказать, речист, а больно не хитер;

      Но будь военный, будь он статский,

      Кто так чувствителен, и весел, и остер,

      Как Александр Андреич Чацкий!

      Не для того, чтоб вас смутить;

      Давно прошло, не воротить,

      А помнится…

      Что помнится? Он славно

      Пересмеять умеет всех;

      Болтает, шутит, мне забавно;

      Делить со всяким можно смех.

      И только? будто бы? – Слезами обливался,

      Я помню, бедный он, как с вами расставался. —

      Что, сударь, плачете? живите-ка смеясь…

      А он в ответ: «Недаром, Лиза, плачу,

      Кому