.
Читать онлайн книгу.
время Стефания жила у своей подруги в соседней деревне Кузьмовщина, а затем в деревне Хлебовщина у Юзефы Долецкой, кстати эта Юзефа, пожалуй, самая близкая из всех подруг Стефании, стала впоследствии крёстной матерью её детей, в том числе и Виктора Степановича.
Спасло Стефанию от голода то, что на пожарище ей удалось обнаружить закопанный отцом в землю сундук с зерном, который и был перевезён ею сначала в Кузьмовщину, а затем Хлебовщину. Этим она первое время и жила.
Однако долго такое житьё у подруг продолжаться не могло. И, в конце концов, она вынуждена была вернуться на хутор в отцовскую баню-землянку, которая, собственно, потому и не сгорела, что была выкопана в земле у подножия довольно внушительной горы или холма. Топилась эта баня по-чёрному, т. е. никакой печной трубы у неё не было и дым из топившейся, сложенной из камней печки (печка-каменка) выходил в отверстие в потолке бани и в открытую дверь.
К счастью, после смерти отца, вернулась на хутор и старшая сестра Стефании Фортуната с мужем. Они также вырыли землянку по соседству и стали обзаводиться хозяйством.
Надо было обзаводиться хозяйством и Стефании. В первую очередь речь шла о корове. О том, чтобы купить её не могло быть и речи. Не было денег. Выручил дядька Игнатий Стомма, о котором у нас уже шла, речь и который к этому времени женился и жил с женой в деревне Густаты. Он дал Стефании маленькую тёлочку на обзаведение. Через два года она превратилась в корову. Отцовскую землю сёстры поделили пополам и каждая должна была обрабатывать свою половину самостоятельно. Сажали картофель, капусту, сеяли рожь. Вскладчину приобрели лошадь, при помощи которой и обрабатывали землю. Настоящей бедой Стефании, как впрочем, и других её односельчан, были непомерно высокие налоги. Дело в том, что в первые послевоенные годы колхозов в Западной Белоруссии ещё не было, а с крестьянами-единоличниками новая власть не церемонилась. Для Стефании же эта проблем налогов, в том числе и натуральных, усугублялось ещё и тем, что земли у неё было не 5 гектар, а чуть больше, поэтому налог с неё брали уже не с 5, а как с 10 гектар.
На её настойчивые просьбы уменьшить надел, никто не реагировал. Выплатить налог она не могла; не удивительно поэтому, что скоро у неё образовалась большая задолженность. На этой, собственно, почве и произошла её первая встреча с уполномоченным Министерства заготовок или, проще говоря, финагентом Степаном Брачевым.
Вот как вспоминала об этом сама Стефания Андреевна: «Стоял поздний летний вечер 1946 г. Усталая возвращалась я с мешком муки на плечах в свою землянку из деревни Шоколивщина, которую только что размолола вручную на жерновах. Вдруг вижу – едет Кавур (Пушкарёв), а на телеге незнакомый мужчина. – Вот эта, которую не нашли, – говорит Кавур и показывает на меня».
Здесь уместно сказать, что сдавали налог в это время не только зерном, но и молоком. Приёмный пункт был в деревне Бельмонты в семи километрах от Матеш. Носить молоко на такое большое расстояние было неразумно, и поэтому вместо молока было разрешено