На сей раз друзья подкатили к дому бабушки Бо-Бо уже затемно. Окна дома целительницы приветливо светились. Возле дома сидели какие-то мужчины, ведя между собой неторопливую беседу. Женщин среди них не было. Как и во всем остальном мире, женщины предпочитали отдыхать в кухне или делая уборку дома, пока их мужчины решали глобальные мировые проблемы, сидя вот так с кальяном, за чашечкой кофе или как тут, потягивая мате из калебасов.

      Мигель что-то сказал мужчинам, и те, прежде настороженные, мигом заулыбались.

      – Мы можем войти в дом, – произнес Мигель, повернувшись к подругам. – Тетушка Розалия на кухне, хлопочет об ужине.

      Сейчас, когда до заветной цели было рукой подать, подруги как-то оробели. Кира вспомнила, какой грозной выглядела старуха, прогоняя из кухни Славу. Лесе передалась неуверенность ее подруги. И обе девушки замерли на пороге дома.

      – Ну что же вы? – обернулся к ним Мигель, который, казалось, не испытывал никаких сомнений. – Боитесь?

      – Не по себе как-то.

      – Чего бояться? Не съест же она нас.

      – Она сегодня была такая сердитая, ты бы ее видел.

      – Зачем мне это видеть? Моя собственная матушка, когда ругает меня, готова разбить о мою голову всю посуду, какая есть в доме. Уж вы мне поверьте, я отлично представляю, что такое разгневанная старая женщина.

      – И ты не боишься?

      – После тумаков моей матушки? Нет, не боюсь.

      Похоже, этот Мигель еще тот проказник. Недаром его мама учит своего взрослого сына ударами по его непослушной голове.

      Но Мигель уже направился в глубь дома. Похоже, он ориентировался по запаху, который безошибочно вывел его к кухне и маленькой квадратной женщине с седыми волосами, которая сновала по кухне взад и вперед. Войдя, Мигель поздоровался. Но Розалия не обратила на него никакого внимания. Она лишь коротко что-то крикнула. А когда Мигель попробовал настаивать, метнула в его сторону деревянную плошку с застывшим в ней жиром. Хорошо еще, что плошка была деревянная. И упала, не причинив никому никакого вреда.

      От плошки Мигель увернулся, но из кухни предпочел ретироваться.

      – Совсем как моя матушка! – с восторгом произнес он. – Когда у нее что-то не ладится, лучше к ней под горячую руку не соваться.

      – Что она тебе сказала?

      – Велела убираться, ужин будет через пятнадцать минут.

      – А