Самые обычные люди?. Игорь Филатов
Читать онлайн книгу.
type="note">[2]. Жили мы сначала на Маяковке, с бабушкой, дедушкой и прабабушкой, а потом переехали в Тушино, на бульвар Яна Райниса.
Глава четвертая
Пятилетний Вовочка играл на балконе десятого этажа их двенадцатиэтажного блочного дома. Точнее, как играл? Скорее пытался чем-то себя занять. Рядом, в комнате, спал отец, и активность сына осуществлялась по принципу «не разбуди». Внизу, вдоль проезжей части бульвара Яна Райниса, рабочие монтировали провода для семидесятого троллейбуса, который с 1976-го года, в течение сорока четырёх лет, будет возить пассажиров из Братцево до Белорусского вокзала. На соседнем балконе – по сути общем на две квартиры, разделенным тонкой перегородкой – появился соседский пацан, ровесник Вовочки. Высунув головы, они принялись тихонько болтать, наблюдая за рабочими внизу. Скука и творческая активность мальчишек подсказали им увлекательное занятие. Требовалось плюнуть на внешнюю сторону балкона и, пока плевок сползает, достать его. В очередной раз Вова плюнул и перевесился через балконное ограждение…
Падение. Полёт. Воздух плотный, липкий, полупрозрачный, как кисель. Тело медленно погружается в него. Время застыло. Дорога, редкие машины, деревья, столбы и рабочие на них, провода – всё медленно растворялось в желе, обволакивающем растопыренные пальцы, кисти, предплечья, локти. Вот оно дошло до рта, до носа – дыхание остановилось. Лёгкие вспыхнули обжигающим холодом и словно в один момент покрылись ледяной коркой. Заполнило уши. Абсолютную тишину, оказывается, слышно? Затем глаза. Земли уже не видно. Какая-то серая движущаяся масса. Она медленно, очень медленно ползёт мальчишке навстречу. Будто тысячи переливающихся, извивающихся шёлковых лент. Какой красивый бывает серый цвет… Ленты осторожно коснулись пальцев – ткань прохладная, мягкая – поползли дальше, обвивая запястья, предплечья, плечи, чуть пружиня, практически останавливая падение. Они аккуратно обвились вокруг шеи и груди.
Глаза – очень красивые. Взгляд невозможно оторвать. Трепет, восхищение. Любовь? Сердце разрывается от восторга и желания смотреть в эти глаза вечно! Она протянула навстречу руки. Вова их не видел, но понимал, что протянула. Он потянулся к её рукам тоже. Опять это желе. Руки упираются в воздух словно в стену. Нет! Все мышцы будто взорвались от неимоверного напряжения, в попытке сдвинуть преграду. Вот, вроде поддаётся, не двигается, но прогибается! Пальцы почти коснулись её пальцев. Вот же она, совсем рядом! Что происходит?! Какая-то неимоверная сила выбросила его обратно, словно камень из туго натянутой рогатки. Кровь ударила в голову, а воздух в легких стал тяжёлым как свинец. Её взгляд моментально наполнился разочарованием и яростью. И он узнал, что такое страх…
Володя очнулся на руках у отца.
Довганик застыл от воспоминаний того дня. Затянувшуюся тишину прервал Авдеев:
– Владимир? Вы сказали, что полезли за плевком, голова перевесила, и? Вы упали с балкона?
– Что? А, нет, простите. Фактически я уже находился в состоянии полёта, но каким-то