Кадет Дмитриев. Peradventure!. Сергей Гордиенко
Читать онлайн книгу.
отобьёмся. Не успеем зарядить! Предупредить капитана! Всё, разошлись.
Буксир издал прощальный гудок, прервав галлюцинацию, и Дмитриев облегчённо выдохнул, оперевшись о борт.
Через четверть часа на правом берегу в зарослях высокой травы показалась деревушка из десятка хибарок с соломенными крышами и навесами. В окружении цикад паслись пятнистые коровы и степенно шагали страусы нанду. Помахав детям на пляже, Дмитриев пошёл за порцией ухи.
Причалили носом у деревни в сотню дворов. Высадив гражданских, капитан понёс письма на почту, матросы с корзинами отправились на базар, а чимакоки забросили удочки. К отплытию успели наловить два ведра крупной серебристой рыбы.
Причаливали в Антекере, Росарио и Ибалобо. Высаживали гражданских.
– Консепсьон на горизонте! 450 вёрст за кормой! – торжественно объявил Беляев. – За ним Чако!
– Кончился человеческий мир, – недовольно произнёс Серебряков.
– Большой город? – поинтересовался Дмитриев.
– Тысяч пятнадцать. Повезёт, если не будет дождей, а то на корабль не вернёмся.
– Почему?
– Ни одной мощёной улицы, глина. Люди тонут, грузовики стоят пока не просохнет.
На песке сушились лодки, раскрашенные в цвета парагвайского флага. По крутой деревянной лестнице поднялись на пыльную площадь с таможней в окружении домов и общественных зданий европейского вида, перед которыми латочники продавали ремни, бумажники и туфли из кожи игуан и тапиров, коробки, корзинки и настольные лампы из панцирей броненосцев. Встречал губернатор с офицерами и празднично одетыми дамами, произнёс приветственную речь, пригласив на торжественный обед. Беляев поблагодарил за радушный приём, но от обеда отказался. Серебряков возмутился, но генерал хитро улыбнулся:
– Нас ждут другие обеды. Следуйте за мной.
– Опять к Шевалье? Я лучше с индейцами на рыбалку.
– А я с Вами, – согласился Дмитриев.
По пути присматривался к горожанам. Состоятельные по местным меркам мужчины носили рубахи навыпуск, широкие штаны “бамбачо” и высокие сапоги со шпорами. Бедные босиком, в пижамах или голубовато-серой солдатской форме. У всадников на ремне нож и револьвер, а на голых ступнях шпоры, похожие на огромные репейники. С базара спешили женщины с круглыми корзинами на голове и детьми, привязанными тряпками на боку. С грохотом пронеслись два старых грузовика, подняв облако пыли.
Француз Моррис Шевалье угощал горьким кофе с круассанами, Беляев рассказывал столичные новости, а Дмитриев о своей жизни в Париже. Вспоминали Гранд Опера, Театр Сары Бернар, Казино де Пари, Мулен Руж, Фоли Бержер и Лидо.
– Перебирайтесь в Консепсьон, – предложил Шевалье Дмитриеву. – Не Париж, конечно, но на первое время можете по-европейски устроиться в ресторан-отеле у моей соотечественницы. Чистые номера, прохладный душ, накрахмаленная постель с кисейным пологом и превосходная кухня с холодными напитками. Есть ещё два