Рижский редут. Далия Трускиновская
Читать онлайн книгу.
парусины, ощутил давно знакомый легкий запах смолы, которой была пропитана ликовка шкаторин, и вспомнил фрегат «Твердый».
Одно воспоминание повлекло за собой другое, и я стал понемногу выкарабкиваться из глубин отчаяния моего, словно бы двигаясь на маяк надежды. Уже в смутном состоянии меж сном и явью я увидел себя в Эгейском море, в компании Артамона и Алешки Суркова. Нас отпустили на сушу, и пока матросы носили ведрами родниковую воду, мы из баловства полезли вверх по вырубленным в камне высоким ступеням, по которым островитяне пешком не ходят, а въезжают на маленьких осликах.
Мы остановились на скале, куда забрались из какой-то странной причуды. Она возвышалась над морем примерно на тридцать сажен. Я подошел к краю и увидел внизу полоску ослепительно белого песка. Это было даже несколько странно для островов – здесь чаще встречался песок искрасна-черный, и Сурок как-то выдумал, будто виной тому давно погасшие вулканы и их темная лава, наподобие той, из которой состоит остров Санторин, – красная, коричневая и серая.
Море до самого окоема было лазоревым – того изумительного цвета, что на картинах покажется неправдоподобным жителю Севера. Мечтая с Артамоном о дальних плаваньях, мы верили, что есть на свете моря с такой водой, отражающие роскошное южное небо, и вот сейчас стояли, наслаждаясь пейзажем. Сурок взял с собой подзорную трубу с дальномером, он дал мне ее, и я водил окуляром вправо и влево, пока не замер, умчавшись мысленно в далекие края, в столицу, к Натали. Ровный и неумолчный стрекот цикад тому способствовал. Я мечтал вернуться сюда вместе с ней и показать ей всю эту суровую и дивную красоту.
– Молчи и не двигайся, – вдруг произнес Артамон. – Замри…
Я скосил на него глаза и увидел, что дядюшка мой улыбается, как дитя.
– Не спугни, – попросил стоявший чуть ниже Сурок. – Сколько живу – впервые вижу…
Оба они глядели на подзорную трубу. Оказалось, что на нее уселась цикада и отважно смотрит на меня большими, удивленно вытаращенными глазами.
Цикады обыкновенно прячутся в листве, где совершенно не видны, или сидят на стволах деревьев. Там их при желании можно разглядеть. Но чтобы цикада среди бела дня уселась на подзорную трубу? Это было диво. И я, очень медленно отведя оптическое орудие от лица, любовался ее прозрачными крылышками, невольно вспоминая при этом все, что помнил из древней греческой словесности – про то, как эти занятные создания, похожие на огромных мух, сажали в особые маленькие клеточки и держали в домах так, как мы держим чижиков и щеглов; и как в Гомеровой «Илиаде» галдящие илионские старцы сравнивались со скрипучим хором цикад…
Артамон и Сурок молчали, боясь шелохнуться. Мы доподлинно были сейчас как дети, которым показали диковинку. А ведь нам с Артамоном уже стукнуло девятнадцать, а Алешке – все двадцать. Мы уже побывали в морских сражениях, и спршивали с нас давно как со взрослых людей – нельзя же держать офицеров за младенцев.
Наконец она улетела, и с нас